John fetch me my revolver (с)
Глава 4Глава 4
Почему так болит голова?
Советник разлепил глаза — причём с таким трудом, словно их смазали чем-то очень клейким.
Вопрос номер два: что это за место?
Вопрос номер три: чья это постель?!
Сирин поморщился. Трэш! Как только перестанет раскалываться голова, придётся отругать себя за дурную привычку просыпаться в чужих постелях. За последние два дня это уже вторая.
Попытавшись подняться и удостоверившись в бессмысленности этих попыток, Сирин решил найти ответ на любой из вопросов наощупь. Запустив руку поглубже под одеяло, он почти сразу убедился в том, что постель всё-таки была не его. Или, по крайней мере, что сегодняшнюю ночь он провёл в ней не один. Мгновенно возник следующий вопрос: с кем?
Похоже, у его памяти тоже появились дурные привычки: наутро забывать, что он делал вечером. Кажется, вчера он пил… много.
Сирин приподнял край одеяла и попытался заглянуть, но голова мгновенно взорвалась болью, так что Советник решил на время отложить изменение положения своего тела. Пришлось импровизировать…
Наверное, импровизация получилась неубедительной, потому что вслед за чувствительным щипком чужой округлости раздалось неразборчивое «ай!» и сразу вслед за ним — негромкая, но весьма изощрённая ругань на Иллаэрини.
Сирин мгновенно убрал руку и вообще постарался отодвинуться от не переставающего крыть всё и вся вороха оживших одеял такими словами, что даже у Советника, много переслышавшего на своём веку, отобрало дар речи.
Ненадолго всё стихло. Затем раздалось шевеление — и новый поток ругательств наполнил комнату. Очевидно, владелец столь полного словаря ненормативной лексики тоже попытался встать и в свою очередь обнаружил полнейшую бесплодность таких попыток.
Значит, пили вместе, заключил Сирин. Другого объяснения быть не могло — только от эля может так кружится голова и бухать в висках. Да и то от дрянного эльфийского…
Насущной оставалась проблема номер два: где он находится?
Но для того, чтобы решить эту задачку, нужно было как минимум встать, а без посторонней помощи…
Только тут до Сирина вдруг дошло, что ругающийся голос никак не может принадлежать женщине, а значит…
Такого Советник стерпеть не мог. С громоподобным рыком он дёрнул одеяло на себя и уставился на развалившегося на кровати Торрена.
Торрен Д’Орсвит
Ой, кажется, его обнаружили. Торрен замолчал, уставившись на Советника круглыми от изумления глазами.
Интересно, а что вчера было?
Так, попытаемся вспомнить. Был праздничный приём у Линиэля. Это помнилось довольно отчётливо. Потом была неофициальная вечеринка, устроенная Дариэлем. Это воспоминание уже было затянуто пьяной дымкой, но более-менее вырисовывалось. И что он успел Дару сболтнуть?..
Но первоочерёдная проблема была рядом, точнее, нависала над ним, сверкая разъярёнными лиловыми глазищами. О, Демиурги, что они делают в одной кровати?!
— Торрен! — угрожающе прошипел Сирин. — Объясни сию секунду, что мы делаем в одной кровати?!
Тор сдвинул брови. Ну вот, общение с Советником явно плохо на него влияет. Они уже даже фразы формулируют одинаково.
— …после чего попытайся придумать достаточно правдоподобное объяснение тому, что мы оба не одеты!
Трэш.
В голове что-то щёлкнуло, и перед мысленным взором принца встала чёткая картинка: как он собственной персоной вваливается к Советнику, отрывает от… гхм, приятного вечера с какой-то юной особой и пьяным голосом жалуется ему на его же, Советника, подлость.
А затем какая-то и вовсе странная сцена возле двери, после которой всё плывёт перед глазами, а вместо воспоминаний одни выражения. И те вовсе не того содержания, которое может позволить себе тёмноэльфийский принц.
— О-ох! — Торрен тяжело вздохнул, пытаясь выползти из-под навалившегося на него Сирина, глаза которого начали медленно наливаться красным.
А что тут ещё скажешь?
Ну да, бывало у него по пьяни всякое, но такого…
И, кстати, он даже не помнил, чего именно такого у него не было. Причём Торрен успел поймать себя на странном и совершенно неуместном чувстве досады…
Надвигающуюся бурю предотвратила распахнувшаяся дверь. Кхм, Дариэль… какой демон его сюда принёс?! И как теперь объяснить ему это? Чем бы это ни было.
Однако Дариэль, к общему удивлению дроу, никаких объяснений не потребовал. Вместо этого он быстрым шагом пронёсся по комнате и, оказавшись возле кровати, громко хлопнул в ладоши.
От чего тёмные эльфы синхронно схватились за голову и застонали.
— Живодёр! — всхлипнул Торрен.
— Изверг, — согласился Сирин.
— Некогда жаловаться! — Дариэль отдал явившейся на зов прислуге короткий приказ (завтрак, чистую одежду) и повернулся к дроу. — Поживее! Повелитель уже ждёт вас. Как и весь Совет.
— Совет?! — ужасу Торрена не было границ.
— Да, сегодня нужно решить, что делать дальше. Утром произошло ещё одно нападение орков, на этот раз немного западнее наших границ, но пострадали эльфы…
Сирин, внимательно слушавший Дара, после этих слов подхватился с постели, даже не поморщившись, хотя Тор был уверен, что Советнику так же хорошо, как и ему самому. То есть хуже некуда.
Поэтому, пока Сирин успел ураганом пронестись по комнате, в считанные секунды перевоплощаясь в свой наименее дружелюбный вариант, Торрен с трудом смог принять сидячее положение и уставиться на Дариэля жалостливыми глазами.
Однако эльф не обратил на страдания друга никакого внимания. Он быстрым тихим голосом вводил Советника в курс дел.
Сирин унёсся, и Дар наконец обратил внимание на своего друга.
— Ну а ты чего расселся? Собирайся!
— Что? Я?! Туда?! — дроу распахнул глаза пошире. — А мне-то там что делать?
— Ты — официальный представитель правителя Сартара. Ты обязан присутствовать на Совете! — тоном, не допускающим возражений, заявил эльф.
Торрен попытался было поныть, но разжалобить Дариэля так и не удалось, поэтому пришлось одеваться и, преодолевая жуткую головную боль, плестись на Совет.
Сирин Ро’Шерр
Дело было плохо.
Нападение орков действительно повторилось, однако на этот раз отряд урук’кхай был куда многочисленнее и вместе с ними пришёл очень сильный маг. Откуда он взялся, было непонятно — как и то, почему никто из охраны серьёзно не пострадал.
Трэш! Это какой-то цирк. Всех эльфов, охранявших границы Леса, просто повязали и спрятали — да ещё и недостаточно хорошо. Складывалось стойкое впечатление, будто нападавший хотел, чтобы пленников нашли. Но зачем это было ему нужно? Чего он хотел добиться этим, что доказать?..
Пока Линиэль распинался о необходимости союза дроу и эльфов, Сирин пытался просчитать возможные варианты. Атаки, скорее всего, не получится: вражеские отряды появляются быстро и словно неизвестно откуда. Создавалось впечатление, что они пользовались телепортационными кристаллами, но это просто глупо: во-первых, трудно представить, где возможно раздобыть такое количество, да ещё и потратить в столь странных целях, а во-вторых, урук’кхай вообще не могут пользоваться телепортами!
Примерно посредине тирады Повелителя Светлого Леса в зал ввалился Торрен, сопровождаемый Дариэлем, и плюхнулся справа от Советника. Сирин недовольно покосился на него, но принц только широко зевнул, всем своим видом давая понять, что ему просто невероятно скучно.
Сирин едва заметно пожал плечами и повернулся к Линиэлю. Тот переходил к вопросу обсуждения стратегии и возможных тактических манёвров, и здесь, безусловно, требовалось мнение Советника тёмноэльфийского двора.
Но отвлёкся он ненадолго. Неожиданное прикосновение к его бедру заставило Сирина вздрогнуть. Он яростно покосился вправо и замер, наблюдая широкую, довольную ухмылку Торрена, рука которого в это время предприняла куда более смелую попытку штурма.
Сирин чувствовал, как вспыхнули его уши, однако ничего поделать не мог. Прервать Линиэля было не просто верхом бестактности, но могло расцениваться как открытое оскорбление Повелителя Светлого Леса. Поэтому Советник только молча сцепил зубы и вытянулся, как струна, молча позволяя руке Торрена вытворять всё, что она пожелает.
А фантазия у младшего тёмноэльфийского принца была бурной. Его пальцы для начала пробежались по внешней стороне бедра Сирина, а затем медленно скользнули на внутреннюю. Дроу едва сдержал судорожный вздох. Очень хотелось вскочить из-за стола и отшлёпать негодного мальчишку по шаловливым пальцам.
А ещё лучше — закрыть глаза и медленно застонать, понял Советник. Потому что именно в этот момент рука Торрена добралась до металлической пряжки на поясе.
Дариэль из Старшего Дома Валлани’нор
Торрен как сквозь землю провалился. Ещё вчера Дариэля удивило состояние его друга: дроу непривычно много пил, постоянно упоминал Советника и собирался что-то ему то ли доказать, то ли показать…
Подробности были непонятны. В конце-концов принц скрылся, не попрощавшись, прямо посреди праздника.
Кровать оказалась не расстеленной, так что в свою комнату он не заходил. Дариэль оббегал несколько этажей, но Тора нигде не было, и сейчас эльф шёл к покоям Сирина, мысленно моля всех Богов и Демиургов, чтобы Торрена там не оказалось. Если дроу высказал Советнику в лицо хотя бы часть тех нелестных эпитетов, которыми он наградил его вчера при Дариэле… Воображение услужливо подбросило картинку: тёмной-тёмной ночью Советник закапывает хладный труп принца на заднем дворе…
Бред! Дариэль отогнал нелепое видение и, набравшись храбрости, постучал. Странно, но ответа не последовало. И защитных заклинаний на двери тоже не было. Очень подозрительно. Эльф осторожно приоткрыл дверь, заглянул внутрь и тут же выскочил наружу. Торрен лежал в кровати Сирина. Голый! Самого Советника Дариэль разглядеть не успел, но он наверняка был рядом.
Так, спокойно. Всему этому есть разумное объяснение. Тор просто перепутал комнаты, а Ро’Шерр не стал его будить, чтобы с утра получить уникальную возможность поиздеваться. Или Сирин уже спал, когда к нему ввалился пьяный Тор. Ну конечно же, так всё и произошло! Не может быть, чтобы Торрен и Сирин… ну, это… того… Короче, просто не может — и всё!
Долго стоять в раздумьях не пришлось, так как к нему подбежал слуга, объявил, что представителей дроу ожидают на собрании и поспешил скрыться. Дариэль мысленно фыркнул: несмотря на условно дружественные отношения с тёмноэльфийским государством, тёмных эльфов по-прежнему боялись, поэтому не удивительно, что посланнику совсем не улыбалось будить сонных послов, да ещё и после бурной вечеринки.
Набрав в грудь побольше воздуха, эльф толкнул дверь и зашёл внутрь. Будить никого не пришлось — Сирин (тоже абсолютно голый?!) навис над принцем и что-то вещал далеко не приятным голосом. Стараясь не обращать на это внимания, Дариэль позвал слуг с завтраком. Что ж, судя по всему, у него просто богатая фантазия: оба дроу вели себя как ни в чём не бывало.
Наспех собрав обоих (Тора пришлось буквально вытаскивать из-под одеяла, так как принц наотрез отказался идти на «нуднейшее сборище»), Дариэль смог вздохнуть спокойней.
Во время собрания ничего интересного действительно не происходило, и приходилось скучать. Дариэль уже повернулся к приятелю, чтобы шёпотом прокомментировать какое-то высказывание и замер с приоткрытым ртом. Тор гладил коленку Советника! Эльф потрясённо моргнул, но видение не исчезло. Уши Ро’Шерра пылали ярко-красным цветом, а брови уползли вверх настолько, что спрятались в серебристой шевелюре. Было видно, что ему приходится призывать на помощь всю свою силу воли, чтобы сдержать яростную тираду, полную не самых лестных эпитетов. Тем временем шаловливая ручка принца поползла вверх и занялась пряжкой ремня. Дариэль непроизвольно охнул и резко отвернулся. Поздно. Торрен заметил замешательство друга и смущённо отдёрнул руку. Советник тут же уселся поудобнее и спокойно продолжил разговор. Только пламенеющие кончики ушей выдавали его далеко не хорошее расположение духа.
Ой, что будет!..
После заседания Дариэль перебросился парой слов со своими знакомыми и устремился в сторону посольства дроу. В коридоре он услышал голоса и предусмотрительно замер за углом, слегка пригнулся и высунулся на самую малость — только бы Советник не заметил…
— И как это называется? — судя по голосу, Советник с трудом сдерживал бешенство.
— А тебе что, не понравилось? — Торрен подчёркнуто наивно хлопнул ресницами и придвинулся поближе к Сирину. — Тогда можем попробовать что-то другое…
Советник разорвал поцелуй и грубо оттолкнул Тора. Следующие слова Сирин прошептал на ухо принцу, поэтому Дариэль расслышал его с большим трудом.
— Я бы попросил Ваше Высочество вести себя подобающим образом, а не отвлекаться на всякие… — он презрительно закатил глаза — …мимолётные увлечения.
Торрен дёрнулся, как от пощечины. Советник не стал ждать ответа, кивнул в сторону замершего за углом Дариэля (трэш, заметил-таки!) и покинул помещение. Принц бросил взгляд на тот же угол, пожал плечами, ничего не увидев, и скрылся в своих покоях. Дариэль чувствовал ярость своего друга, сквозь которую явственно пробивалось разочарование. Всё-таки иногда быть эмпатом очень непросто.
Торрен лежал на кровати, уткнувшись лицом в подушку.
— Не хочешь поговорить?
Да уж, такого эльф не ожидал. Вот так «месть»! Поцелуи в коридорах, совместное пробуждение в неподобающем виде и вообще… Дариэль смущённо потупился — на лице Тора поочерёдно сменяли друг друга удивление, изумление, испуг, гнев. Затем пришла апатия, и Торрен вновь откинулся на подушки.
— Слушай, мне тяжело справляться с твоими эмоциями! Выбери уже что-нибудь одно, — мордашка Тора приняла обиженное выражение, и Дариэль с трудом подавил смешок, до того забавно это выглядело. — Выкладывай, что тебя так расстроило?
— Не знаю… Понимаешь, он мне… нравится. То есть я всегда им восхищался, но теперь это скорее… м-м… романтическое чувство. Кажется я в него влюбляюсь… — тёмноэльфийский принц бросил быстрый взгляд на друга и поспешно добавил, — Нет, я всё понимаю. Это невозможно, если кто-то узнает, это вообще будет катастрофа… Но я ничего не могу поделать…
Друзья распрощались далеко за полночь. Дариэль выходил в глубокой задумчивости. Тор завяз в «любовных» проблемах, и эльф не представлял, как может ему помочь. Ведь хотя он далеко не одобрял подобные отношения, он чувствовал, что для Тора всё очень серьёзно…
В коридоре эльф столкнулся с Советником. Очевидно, тот подслушивал довольно давно. Наградив застывшего Дариэля ехидной улыбочкой, Сирин зашел в комнату. Послышался удивлённый вздох Торрена, жаркий шёпот и звуки поцелуев… Светлый эльф поспешил покинуть коридорчик. Судя по выплёскивающимся из комнаты эмоциям, для Ро’Шерра это тоже далеко не «мимолётное увлечение», а, значит, лучше не мешать.
Идиоты, хоть бы контур защитный поставили!
Почему так болит голова?
Советник разлепил глаза — причём с таким трудом, словно их смазали чем-то очень клейким.
Вопрос номер два: что это за место?
Вопрос номер три: чья это постель?!
Сирин поморщился. Трэш! Как только перестанет раскалываться голова, придётся отругать себя за дурную привычку просыпаться в чужих постелях. За последние два дня это уже вторая.
Попытавшись подняться и удостоверившись в бессмысленности этих попыток, Сирин решил найти ответ на любой из вопросов наощупь. Запустив руку поглубже под одеяло, он почти сразу убедился в том, что постель всё-таки была не его. Или, по крайней мере, что сегодняшнюю ночь он провёл в ней не один. Мгновенно возник следующий вопрос: с кем?
Похоже, у его памяти тоже появились дурные привычки: наутро забывать, что он делал вечером. Кажется, вчера он пил… много.
Сирин приподнял край одеяла и попытался заглянуть, но голова мгновенно взорвалась болью, так что Советник решил на время отложить изменение положения своего тела. Пришлось импровизировать…
Наверное, импровизация получилась неубедительной, потому что вслед за чувствительным щипком чужой округлости раздалось неразборчивое «ай!» и сразу вслед за ним — негромкая, но весьма изощрённая ругань на Иллаэрини.
Сирин мгновенно убрал руку и вообще постарался отодвинуться от не переставающего крыть всё и вся вороха оживших одеял такими словами, что даже у Советника, много переслышавшего на своём веку, отобрало дар речи.
Ненадолго всё стихло. Затем раздалось шевеление — и новый поток ругательств наполнил комнату. Очевидно, владелец столь полного словаря ненормативной лексики тоже попытался встать и в свою очередь обнаружил полнейшую бесплодность таких попыток.
Значит, пили вместе, заключил Сирин. Другого объяснения быть не могло — только от эля может так кружится голова и бухать в висках. Да и то от дрянного эльфийского…
Насущной оставалась проблема номер два: где он находится?
Но для того, чтобы решить эту задачку, нужно было как минимум встать, а без посторонней помощи…
Только тут до Сирина вдруг дошло, что ругающийся голос никак не может принадлежать женщине, а значит…
Такого Советник стерпеть не мог. С громоподобным рыком он дёрнул одеяло на себя и уставился на развалившегося на кровати Торрена.
Торрен Д’Орсвит
Ой, кажется, его обнаружили. Торрен замолчал, уставившись на Советника круглыми от изумления глазами.
Интересно, а что вчера было?
Так, попытаемся вспомнить. Был праздничный приём у Линиэля. Это помнилось довольно отчётливо. Потом была неофициальная вечеринка, устроенная Дариэлем. Это воспоминание уже было затянуто пьяной дымкой, но более-менее вырисовывалось. И что он успел Дару сболтнуть?..
Но первоочерёдная проблема была рядом, точнее, нависала над ним, сверкая разъярёнными лиловыми глазищами. О, Демиурги, что они делают в одной кровати?!
— Торрен! — угрожающе прошипел Сирин. — Объясни сию секунду, что мы делаем в одной кровати?!
Тор сдвинул брови. Ну вот, общение с Советником явно плохо на него влияет. Они уже даже фразы формулируют одинаково.
— …после чего попытайся придумать достаточно правдоподобное объяснение тому, что мы оба не одеты!
Трэш.
В голове что-то щёлкнуло, и перед мысленным взором принца встала чёткая картинка: как он собственной персоной вваливается к Советнику, отрывает от… гхм, приятного вечера с какой-то юной особой и пьяным голосом жалуется ему на его же, Советника, подлость.
А затем какая-то и вовсе странная сцена возле двери, после которой всё плывёт перед глазами, а вместо воспоминаний одни выражения. И те вовсе не того содержания, которое может позволить себе тёмноэльфийский принц.
— О-ох! — Торрен тяжело вздохнул, пытаясь выползти из-под навалившегося на него Сирина, глаза которого начали медленно наливаться красным.
А что тут ещё скажешь?
Ну да, бывало у него по пьяни всякое, но такого…
И, кстати, он даже не помнил, чего именно такого у него не было. Причём Торрен успел поймать себя на странном и совершенно неуместном чувстве досады…
Надвигающуюся бурю предотвратила распахнувшаяся дверь. Кхм, Дариэль… какой демон его сюда принёс?! И как теперь объяснить ему это? Чем бы это ни было.
Однако Дариэль, к общему удивлению дроу, никаких объяснений не потребовал. Вместо этого он быстрым шагом пронёсся по комнате и, оказавшись возле кровати, громко хлопнул в ладоши.
От чего тёмные эльфы синхронно схватились за голову и застонали.
— Живодёр! — всхлипнул Торрен.
— Изверг, — согласился Сирин.
— Некогда жаловаться! — Дариэль отдал явившейся на зов прислуге короткий приказ (завтрак, чистую одежду) и повернулся к дроу. — Поживее! Повелитель уже ждёт вас. Как и весь Совет.
— Совет?! — ужасу Торрена не было границ.
— Да, сегодня нужно решить, что делать дальше. Утром произошло ещё одно нападение орков, на этот раз немного западнее наших границ, но пострадали эльфы…
Сирин, внимательно слушавший Дара, после этих слов подхватился с постели, даже не поморщившись, хотя Тор был уверен, что Советнику так же хорошо, как и ему самому. То есть хуже некуда.
Поэтому, пока Сирин успел ураганом пронестись по комнате, в считанные секунды перевоплощаясь в свой наименее дружелюбный вариант, Торрен с трудом смог принять сидячее положение и уставиться на Дариэля жалостливыми глазами.
Однако эльф не обратил на страдания друга никакого внимания. Он быстрым тихим голосом вводил Советника в курс дел.
Сирин унёсся, и Дар наконец обратил внимание на своего друга.
— Ну а ты чего расселся? Собирайся!
— Что? Я?! Туда?! — дроу распахнул глаза пошире. — А мне-то там что делать?
— Ты — официальный представитель правителя Сартара. Ты обязан присутствовать на Совете! — тоном, не допускающим возражений, заявил эльф.
Торрен попытался было поныть, но разжалобить Дариэля так и не удалось, поэтому пришлось одеваться и, преодолевая жуткую головную боль, плестись на Совет.
Сирин Ро’Шерр
Дело было плохо.
Нападение орков действительно повторилось, однако на этот раз отряд урук’кхай был куда многочисленнее и вместе с ними пришёл очень сильный маг. Откуда он взялся, было непонятно — как и то, почему никто из охраны серьёзно не пострадал.
Трэш! Это какой-то цирк. Всех эльфов, охранявших границы Леса, просто повязали и спрятали — да ещё и недостаточно хорошо. Складывалось стойкое впечатление, будто нападавший хотел, чтобы пленников нашли. Но зачем это было ему нужно? Чего он хотел добиться этим, что доказать?..
Пока Линиэль распинался о необходимости союза дроу и эльфов, Сирин пытался просчитать возможные варианты. Атаки, скорее всего, не получится: вражеские отряды появляются быстро и словно неизвестно откуда. Создавалось впечатление, что они пользовались телепортационными кристаллами, но это просто глупо: во-первых, трудно представить, где возможно раздобыть такое количество, да ещё и потратить в столь странных целях, а во-вторых, урук’кхай вообще не могут пользоваться телепортами!
Примерно посредине тирады Повелителя Светлого Леса в зал ввалился Торрен, сопровождаемый Дариэлем, и плюхнулся справа от Советника. Сирин недовольно покосился на него, но принц только широко зевнул, всем своим видом давая понять, что ему просто невероятно скучно.
Сирин едва заметно пожал плечами и повернулся к Линиэлю. Тот переходил к вопросу обсуждения стратегии и возможных тактических манёвров, и здесь, безусловно, требовалось мнение Советника тёмноэльфийского двора.
Но отвлёкся он ненадолго. Неожиданное прикосновение к его бедру заставило Сирина вздрогнуть. Он яростно покосился вправо и замер, наблюдая широкую, довольную ухмылку Торрена, рука которого в это время предприняла куда более смелую попытку штурма.
Сирин чувствовал, как вспыхнули его уши, однако ничего поделать не мог. Прервать Линиэля было не просто верхом бестактности, но могло расцениваться как открытое оскорбление Повелителя Светлого Леса. Поэтому Советник только молча сцепил зубы и вытянулся, как струна, молча позволяя руке Торрена вытворять всё, что она пожелает.
А фантазия у младшего тёмноэльфийского принца была бурной. Его пальцы для начала пробежались по внешней стороне бедра Сирина, а затем медленно скользнули на внутреннюю. Дроу едва сдержал судорожный вздох. Очень хотелось вскочить из-за стола и отшлёпать негодного мальчишку по шаловливым пальцам.
А ещё лучше — закрыть глаза и медленно застонать, понял Советник. Потому что именно в этот момент рука Торрена добралась до металлической пряжки на поясе.
Дариэль из Старшего Дома Валлани’нор
Торрен как сквозь землю провалился. Ещё вчера Дариэля удивило состояние его друга: дроу непривычно много пил, постоянно упоминал Советника и собирался что-то ему то ли доказать, то ли показать…
Подробности были непонятны. В конце-концов принц скрылся, не попрощавшись, прямо посреди праздника.
Кровать оказалась не расстеленной, так что в свою комнату он не заходил. Дариэль оббегал несколько этажей, но Тора нигде не было, и сейчас эльф шёл к покоям Сирина, мысленно моля всех Богов и Демиургов, чтобы Торрена там не оказалось. Если дроу высказал Советнику в лицо хотя бы часть тех нелестных эпитетов, которыми он наградил его вчера при Дариэле… Воображение услужливо подбросило картинку: тёмной-тёмной ночью Советник закапывает хладный труп принца на заднем дворе…
Бред! Дариэль отогнал нелепое видение и, набравшись храбрости, постучал. Странно, но ответа не последовало. И защитных заклинаний на двери тоже не было. Очень подозрительно. Эльф осторожно приоткрыл дверь, заглянул внутрь и тут же выскочил наружу. Торрен лежал в кровати Сирина. Голый! Самого Советника Дариэль разглядеть не успел, но он наверняка был рядом.
Так, спокойно. Всему этому есть разумное объяснение. Тор просто перепутал комнаты, а Ро’Шерр не стал его будить, чтобы с утра получить уникальную возможность поиздеваться. Или Сирин уже спал, когда к нему ввалился пьяный Тор. Ну конечно же, так всё и произошло! Не может быть, чтобы Торрен и Сирин… ну, это… того… Короче, просто не может — и всё!
Долго стоять в раздумьях не пришлось, так как к нему подбежал слуга, объявил, что представителей дроу ожидают на собрании и поспешил скрыться. Дариэль мысленно фыркнул: несмотря на условно дружественные отношения с тёмноэльфийским государством, тёмных эльфов по-прежнему боялись, поэтому не удивительно, что посланнику совсем не улыбалось будить сонных послов, да ещё и после бурной вечеринки.
Набрав в грудь побольше воздуха, эльф толкнул дверь и зашёл внутрь. Будить никого не пришлось — Сирин (тоже абсолютно голый?!) навис над принцем и что-то вещал далеко не приятным голосом. Стараясь не обращать на это внимания, Дариэль позвал слуг с завтраком. Что ж, судя по всему, у него просто богатая фантазия: оба дроу вели себя как ни в чём не бывало.
Наспех собрав обоих (Тора пришлось буквально вытаскивать из-под одеяла, так как принц наотрез отказался идти на «нуднейшее сборище»), Дариэль смог вздохнуть спокойней.
Во время собрания ничего интересного действительно не происходило, и приходилось скучать. Дариэль уже повернулся к приятелю, чтобы шёпотом прокомментировать какое-то высказывание и замер с приоткрытым ртом. Тор гладил коленку Советника! Эльф потрясённо моргнул, но видение не исчезло. Уши Ро’Шерра пылали ярко-красным цветом, а брови уползли вверх настолько, что спрятались в серебристой шевелюре. Было видно, что ему приходится призывать на помощь всю свою силу воли, чтобы сдержать яростную тираду, полную не самых лестных эпитетов. Тем временем шаловливая ручка принца поползла вверх и занялась пряжкой ремня. Дариэль непроизвольно охнул и резко отвернулся. Поздно. Торрен заметил замешательство друга и смущённо отдёрнул руку. Советник тут же уселся поудобнее и спокойно продолжил разговор. Только пламенеющие кончики ушей выдавали его далеко не хорошее расположение духа.
Ой, что будет!..
После заседания Дариэль перебросился парой слов со своими знакомыми и устремился в сторону посольства дроу. В коридоре он услышал голоса и предусмотрительно замер за углом, слегка пригнулся и высунулся на самую малость — только бы Советник не заметил…
— И как это называется? — судя по голосу, Советник с трудом сдерживал бешенство.
— А тебе что, не понравилось? — Торрен подчёркнуто наивно хлопнул ресницами и придвинулся поближе к Сирину. — Тогда можем попробовать что-то другое…
Советник разорвал поцелуй и грубо оттолкнул Тора. Следующие слова Сирин прошептал на ухо принцу, поэтому Дариэль расслышал его с большим трудом.
— Я бы попросил Ваше Высочество вести себя подобающим образом, а не отвлекаться на всякие… — он презрительно закатил глаза — …мимолётные увлечения.
Торрен дёрнулся, как от пощечины. Советник не стал ждать ответа, кивнул в сторону замершего за углом Дариэля (трэш, заметил-таки!) и покинул помещение. Принц бросил взгляд на тот же угол, пожал плечами, ничего не увидев, и скрылся в своих покоях. Дариэль чувствовал ярость своего друга, сквозь которую явственно пробивалось разочарование. Всё-таки иногда быть эмпатом очень непросто.
Торрен лежал на кровати, уткнувшись лицом в подушку.
— Не хочешь поговорить?
Да уж, такого эльф не ожидал. Вот так «месть»! Поцелуи в коридорах, совместное пробуждение в неподобающем виде и вообще… Дариэль смущённо потупился — на лице Тора поочерёдно сменяли друг друга удивление, изумление, испуг, гнев. Затем пришла апатия, и Торрен вновь откинулся на подушки.
— Слушай, мне тяжело справляться с твоими эмоциями! Выбери уже что-нибудь одно, — мордашка Тора приняла обиженное выражение, и Дариэль с трудом подавил смешок, до того забавно это выглядело. — Выкладывай, что тебя так расстроило?
— Не знаю… Понимаешь, он мне… нравится. То есть я всегда им восхищался, но теперь это скорее… м-м… романтическое чувство. Кажется я в него влюбляюсь… — тёмноэльфийский принц бросил быстрый взгляд на друга и поспешно добавил, — Нет, я всё понимаю. Это невозможно, если кто-то узнает, это вообще будет катастрофа… Но я ничего не могу поделать…
Друзья распрощались далеко за полночь. Дариэль выходил в глубокой задумчивости. Тор завяз в «любовных» проблемах, и эльф не представлял, как может ему помочь. Ведь хотя он далеко не одобрял подобные отношения, он чувствовал, что для Тора всё очень серьёзно…
В коридоре эльф столкнулся с Советником. Очевидно, тот подслушивал довольно давно. Наградив застывшего Дариэля ехидной улыбочкой, Сирин зашел в комнату. Послышался удивлённый вздох Торрена, жаркий шёпот и звуки поцелуев… Светлый эльф поспешил покинуть коридорчик. Судя по выплёскивающимся из комнаты эмоциям, для Ро’Шерра это тоже далеко не «мимолётное увлечение», а, значит, лучше не мешать.
Идиоты, хоть бы контур защитный поставили!