John fetch me my revolver (с)
Bellum frigidum*
Часть 17Трион узнал. Торрен был разочарован — потому что всё, что он сказал, зайдя в комнату младшего брата и разглядев светлую макушку на подушке рядом с ним, было «Дома поговорим».
И никакой надежды на ревность. Да, он процедил это сквозь зубы, да, смотрел на младшего брата совершенно уничтожающими глазами.
Но Торрен не питал иллюзий — скорее всего, он его отчитает за то, что младший переспал со светлым. Или за то, что попался.
Фу, трэш!
Он залпом опрокинул в себя полный бокал вина — и закашлялся. Дрянь, а не вино, да ещё и с утра пораньше… куда он катится?!
Но ждать так долго — аж до «дома» — не пришлось. Трион сорвал на нём свою злость в тот же день, превратив в миловидную светлую эльфийку.
Торрен визжал, как настоящая девушка, и даже пощёчину закатил по всем правилам. Старший принц только ухмыльнулся; насмешки сыпались с тех пор сплошным потоком — прямо хоть уши затыкай.
Но на этом доблестный старший брат не остановился, на следующую ночь затащив в свою постель высоконравственного Дариэля.
Впрочем, светлый высокой моралью, похоже, всё-таки не обладал и даже особенно не сопротивлялся — Торрен (а теперь уже Тори) слышал за стенкой подозрительно довольные стоны Дариэля. Кажется, он даже приговаривал нечто вроде «ещё» — или у младшего принца просто разыгралось бурное воображение, щедро приправленное изрядной толикой ревности?
Нет, не разыгралось: наутро Дариэль выполз из комнаты Триона помятый и виноватый, но глаза то и дело подёргивались мутной пеленой воспоминаний, и губы растекались в блаженной улыбке.
Торрен мог только бессильно хлопать глазами и пытаться пронять брата нетвёрдыми упрёками.
— Ты… почему Дар? Он же… почему не я?!
Триону это нытьё попросту надоело.
— Ладно, — раздражённо бросил он. — Раз ты так настаиваешь.
И угрожающе двинулся в сторону «Тори».
Торрен похолодел и отпрыгнул от брата.
— Н-нет, не сейчас… — пробормотал он высоким переливчатым голоском эльфийки. — Не когда я… такой… такая… трэш! Трион…
Он бросил на старшего брата умоляющий взгляд «Ну почему ты так со мной?!» и бросился вон из комнаты.
Трион упал обратно в кресле, душа порыв мерзко ухмыльнуться.
В последнее время издеваться над братцем, вымещая на нём свою злобу, а затем наблюдать, как Торрен не находит себе места от ярости, ревности, отчаяния, доставляло ему искреннее извращённое удовольствие.
Интересы скрестились на Дариэле. Светлый успевал только рот разевать: Трион, не спрашиваясь, тащил его в свою постель, а Тор — Тори — завлекала женскими прелестями. Весьма удачно, надо сказать, Триону затем приходилось изматывать его в кровати. Но пока Торрен жался, пытаясь приспособиться к женскому телу, и перекроить свою гордость, мешающую развести-таки светлого на секс, и свои ночи Дар по-прежнему проводил с кронпринцем.
Человечка сначала недоумевала, потом ошалела, застав однажды полуобнажённого эльфа на коленях перед Трионом в весьма недвусмысленной позе, а затем выкинула фортель, напившись в кабаке и затащив Тори на стол — танцевать стриптиз.
Забавное было зрелище. Особенно когда появилась ещё одна пара совершенно круглых глаз — Сирина Ро’Шерра, который был совсем не против затащить светлую эльфийку в свои покои.
Торрен сопротивлялся изо всех сил, и холодная война как-то тихо сошла на нет, пока младший принц усердно уворачивался от настойчивого внимания Советника.
Трион посмеивался, потихоньку отучая Дара от своей постели; игрушка потеряла смысл. Зато любопытно было наблюдать за потугами Ро’Шерра. Что-то подсказывало кронпринцу, что Сирин не остановится, даже когда узнает, что его водит за нос Торрен.
…В Веллариэле тоже обещало быть весело. Интересно, произведёт ли девчонка фурор при дворе Линиэля? Должна была. Триону хотелось прибрать её к рукам — как экзотический фрукт, как редкую книгу, как дорогое оружие…
Сделать её, что ли, своей диали?..
*Холодная война (лат.)