Все - в твоей фантазии.| Демиург мира Тотошек.
Спектр
3. Солнечный3. Солнечный
Лимоны и мед
Он сидит за столом, торопливо проверяя государственные документы – надоевшая, скучная, рутинная работа, которой его каждый день заваливают так, что вечером он едва разгибает затекшую спину. А сегодня работать вдвойне трудно – младший увлеченно копается в его шкафу, разыскивая ему подходящий наряд для завтрашнего бала. Шум отвлекает, скрип полок, щелканье вешалок, шорох ткани и бормотание брата не дают сосредоточиться.
— Это слишком просто… А это давным-давно вышло из моды… А вот это красиво, но тебе не подходит, нет… А это что?
Он вздыхает и нехотя поворачивается. Удивленный братишка держит в руках золотой плащ с желто-шафранной стилизованной вышивкой.
— Что это?
— Это с Солнечного маскарада. Ты тогда еще совсем маленький был, не помнишь. На бал каждый должен был надеть что-то желтое.
Младший напряженно хмурится.
— Нет, не помню. И ты что, ходил в этом?
— Пришлось, — короткая усмешка. – Это был настоящий кошмар.
Братишка поджимает губы и качает головой.
— Мне не нравится этот цвет.
— Ты же любишь солнце.
— Когда оно в небе, не на земле.
Младший кладет плащ на ручку кресла, подскакивает к окну и одним широким движением распахивает шторы, впуская в покои дико-яркий, задорно-радостный, сочно-золотой сок дневного светила.
— Вот, видишь! – братишка протягивает теплым ладоням солнца свои руки. – Вот он – золотой!
Нежные солнечные потоки обволакивают фигуру младшего, ласкают ее, обтекают, как вода, целуют светлую кожу и блестящие иссиня-черные волосы, золотят их, медленно скользят по одежде…
Он недовольно сдвигает брови. Он ревнует брата, ревнует ко всему – даже к солнечному свету, видя, как радуется младший его теплу, как он улыбается ему и охотно подставляет ему себя.
— Эй, ты чего? – братишка ловко выскальзывает из объятий солнца, лучи которого тут же разочарованно опадают, и садится на краешек стола, сдвигая бумаги в сторону. – Что случилось?
Он невольно улыбается.
Он не любит то солнце, что гордо и неприступно царит в небе от восхода до заката. У него есть свое солнце.
— Ничего. Будешь?..
На столе – тарелочка с тонко нарезанными дольками лимона, посыпанными сахаром и политыми медом. Брат любит их – ему нравится странно дисгармоничное сочетание кислого сока и сладости, и когда он ест их, он сначала жмурится от удовольствия, а потом забавно морщится, и облизывает губы, и с робкой улыбкой, смущаясь, смотрит снизу вверх.
Он кормит брата с рук – им обоим нравится это проявление доверия и ласки, эта почти-детская нежность и немножко-взрослая близость. Он вытирает стекающий по губам младшего сок, облизывая липкие кисло-сладкие пальцы, пахнущие лимоном.
— …И как ты это ешь? Они же кислые…
— В твоих руках-то? – смеется младший. – Дай покажу.
Братишка берет самую маленькую дольку и подносит ее к его губам. Он послушно открывает рот, вбирая в него не только кусочек лимона, но и пальцы младшего, которые тот тут же со смехом отдергивает.
— Вкусно?
— Сладко, — он берет руку брата в свою и целует кончики его пальцев.
Он как обычно не может устоять перед искушением – и притягивает младшего к себе на колени, зарывается лицом в теплые черные волосы.
— От тебя пахнет солнцем.
— Что это за запах?
— Не знаю.
— На что он похож?
— На аромат цветочной пыльцы и меда.
— Тебе нравится?
— Да. Очень.
— Ты думаешь, солнце пахнет так?
— Ты пахнешь так. А ты – солнце.
Он ловит губами губы брата; они дышат пряной сладостью и лимонной свежестью.
— Ты – мое солнце.
3. Солнечный3. Солнечный
Лимоны и мед
Он сидит за столом, торопливо проверяя государственные документы – надоевшая, скучная, рутинная работа, которой его каждый день заваливают так, что вечером он едва разгибает затекшую спину. А сегодня работать вдвойне трудно – младший увлеченно копается в его шкафу, разыскивая ему подходящий наряд для завтрашнего бала. Шум отвлекает, скрип полок, щелканье вешалок, шорох ткани и бормотание брата не дают сосредоточиться.
— Это слишком просто… А это давным-давно вышло из моды… А вот это красиво, но тебе не подходит, нет… А это что?
Он вздыхает и нехотя поворачивается. Удивленный братишка держит в руках золотой плащ с желто-шафранной стилизованной вышивкой.
— Что это?
— Это с Солнечного маскарада. Ты тогда еще совсем маленький был, не помнишь. На бал каждый должен был надеть что-то желтое.
Младший напряженно хмурится.
— Нет, не помню. И ты что, ходил в этом?
— Пришлось, — короткая усмешка. – Это был настоящий кошмар.
Братишка поджимает губы и качает головой.
— Мне не нравится этот цвет.
— Ты же любишь солнце.
— Когда оно в небе, не на земле.
Младший кладет плащ на ручку кресла, подскакивает к окну и одним широким движением распахивает шторы, впуская в покои дико-яркий, задорно-радостный, сочно-золотой сок дневного светила.
— Вот, видишь! – братишка протягивает теплым ладоням солнца свои руки. – Вот он – золотой!
Нежные солнечные потоки обволакивают фигуру младшего, ласкают ее, обтекают, как вода, целуют светлую кожу и блестящие иссиня-черные волосы, золотят их, медленно скользят по одежде…
Он недовольно сдвигает брови. Он ревнует брата, ревнует ко всему – даже к солнечному свету, видя, как радуется младший его теплу, как он улыбается ему и охотно подставляет ему себя.
— Эй, ты чего? – братишка ловко выскальзывает из объятий солнца, лучи которого тут же разочарованно опадают, и садится на краешек стола, сдвигая бумаги в сторону. – Что случилось?
Он невольно улыбается.
Он не любит то солнце, что гордо и неприступно царит в небе от восхода до заката. У него есть свое солнце.
— Ничего. Будешь?..
На столе – тарелочка с тонко нарезанными дольками лимона, посыпанными сахаром и политыми медом. Брат любит их – ему нравится странно дисгармоничное сочетание кислого сока и сладости, и когда он ест их, он сначала жмурится от удовольствия, а потом забавно морщится, и облизывает губы, и с робкой улыбкой, смущаясь, смотрит снизу вверх.
Он кормит брата с рук – им обоим нравится это проявление доверия и ласки, эта почти-детская нежность и немножко-взрослая близость. Он вытирает стекающий по губам младшего сок, облизывая липкие кисло-сладкие пальцы, пахнущие лимоном.
— …И как ты это ешь? Они же кислые…
— В твоих руках-то? – смеется младший. – Дай покажу.
Братишка берет самую маленькую дольку и подносит ее к его губам. Он послушно открывает рот, вбирая в него не только кусочек лимона, но и пальцы младшего, которые тот тут же со смехом отдергивает.
— Вкусно?
— Сладко, — он берет руку брата в свою и целует кончики его пальцев.
Он как обычно не может устоять перед искушением – и притягивает младшего к себе на колени, зарывается лицом в теплые черные волосы.
— От тебя пахнет солнцем.
— Что это за запах?
— Не знаю.
— На что он похож?
— На аромат цветочной пыльцы и меда.
— Тебе нравится?
— Да. Очень.
— Ты думаешь, солнце пахнет так?
— Ты пахнешь так. А ты – солнце.
Он ловит губами губы брата; они дышат пряной сладостью и лимонной свежестью.
— Ты – мое солнце.