[Расинтэль]

Инкуб.

4. Освобождение

4. Освобождение

— Я рад, что вы все смогли придти, — Вортон, поставив на покои мощнейшее защитное заклинание, обвел взглядом устроившихся в креслах Триона, Сирина и Дариэля.
— Несомненно, вы собрали нас по крайне важной причине, — произнес Ро’Шерр, косясь на светлого эльфа. – Иначе я просто не могу понять, что мы трое делаем в одной комнате.
— Разумеется, причина очень важная и всем вам хорошо известная. Отзывается она на имя «Торрен», — Вортон остановился у стола, на котором лежал принесенный им темно-коричневый потрепанный фолиант с поблекшими от времени золотыми рисунками на обложке и золотыми уголками.
Трион бросил на прадеда подозрительный взгляд, Сирин вскинул бровь, Дариэль же, как ни странно, остался невозмутим.
— Младший принц что-то натворил? – поинтересовался Советник.
— Не строй из себя идиота, Сирин, — холодно ответил лорд Шаррен. – Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
— Вы о его похождениях? – Советник казался спокойным, но видно было, что эта тема его напрягает. – Разве мы можем его осуждать за это? Младший принц красив, молод, горяч… Не спорю, возможно, он немного перебарщивает со своими… ммм, увлечениями, но разве это так серьезно?
— Все гораздо хуже, Советник.
Голос лорда Шаррена был таким мрачным и тяжелым, что даже Сирин мгновенно посерьезнел, не говоря уже о Трион и Дариэле.
— Торрен одержим инкубом, — хмуро сообщил Вортон. Все присутствующие изумленно замерли.
— Как?! Инкубом? – Трион резко поднялся. – Как такое может быть? Так инкубы – это не миф?
— Они так же реальны, как и демоны. Собственно, наши инкубы и являются разновидностью демонов, — Вортон продемонстрировал всем фолиант. – Инкубы – духи похоти, соблазнительные, прекрасные и порочные, демоны распутства и страсти. Наши инкубы – это еще и демоны, которые могут овладевать мужчинами. Они являются избранным ими людям или эльфам и предлагают заключить договор: демоническое обаяние и соблазнительность в обмен на пищу…
— Пищу? – передернулся Трион.
— Секс, — коротко ответил Вортон. – Инкубы питаются наслаждением и болью во время интимной близости, а также эмоциями, ею порождаемыми. Поэтому они требуют от своего носителя как можно больше сексуальных связей, и тот становится настоящим демоном блуда – неотразимым, притягательным, желанным… Как правило, некоторые мужчины призывают инкубов, желая оглушительного успеха у женщин, но порой демоны приходят сами – к сломленным, обесчещенным, озлобленным… — лорд Шаррен выразительно посмотрел на Триона. – С такими легко заключить договор, ибо ради мести они пойдут на все.
Старший принц сжал губы.
— То есть, Торрен не контролирует себя? – уточнил Сирин.
— Отнюдь. Он прекрасно осознает свои действия и понимает, что делает. Но инкуб пробуждает в нем неутолимый сексуальный голод. Так что Тор исправно платит ему за его чары…
— Вы уверены, лорд Вортон? – серьезно спросил Трион.
— Уверен. Я… — Вортон замолчал, но заставил себя продолжить: — Я тоже переспал с ним…
Кронпринц пораженно посмотрел на него. Он ведь был уверен, что Тору не удастся затянуть в постель прадеда.
— Ну, вас нельзя за то укорять, — усмехнулся Сирин. – Противостоять обаянию младшего принца невозможно.
— В том-то и дело, — произнес Вортон. – Чарам инкубам нельзя не поддаться. Если он решил кого-то соблазнить, то победа его становится всего лишь вопросом времени, причем время это прямо пропорционально силе воли выбранной жертвы. Мы с Сирином упрямы и своевольны, потому и держались так долго. Я начал подозревать, что здесь что-то не так, уже давно, но у меня не было уверенности. Однако ошеломляющий успех Торрена укрепил мои догадки. Не может земное существо, даже дроу, быть настолько желанным и обольстительным. Торрен, конечно, потрясающе красив, но слишком уж стремительно он изменился, превратившись из доброго и открытого мальчика в такого распутника. И сравнительно недавно у меня появилась мысль, что, возможно, Торрен одержим духом похоти.
— И чтобы подтвердить свои догадки, вы переспали с ним, — бесцеремонно заявил Сирин.
— Да, — голос Вортона был бесстрастным, но по глазам старого дроу можно было понять, что он вовсе не так спокоен, как может показаться. Ведь чтобы убедиться в правоте своих подозрений, ему пришлось переступить через себя и поддаться чарам правнука.
— Только не говорите, что на вас совсем не действовало обаяние младшего принца, — усмехнулся Сирин, разваливаясь в кресле. – Все равно не поверю.
— Я и не отрицаю этого, — сухо ответил Вортон. – Торрен и меня сводил с ума. Но, сдается мне, я буду постарше инкуба, который овладел им. И потому могу противостоять его влиянию – с трудом, но могу.
— Вы хороший актер. Хотя, думаю, для того, чтобы изобразить перед Торреном обезумевшего от страсти, вам не пришлось особо притворяться, — заметил Ро’Шерр. Вортон холодно посмотрел на Советника, одним взглядом напоминая, с кем он разговаривает, и намекая, что ему стоит выбирать тон. Сирин, показывая, что понял это, слегка склонил голову.
— В общем, теперь я не сомневаюсь, что Торрен одержим демоном. Вчера я вскользь назвал его инкубом – и заметил, как тревожно блеснули его глаза. Все признаки одержимости в нем налицо – и эта яркая, вызывающая сексуальность, и неумеренная похотливость, и дерзость, и страстность, и самоуверенность… И те чувства, которые я испытал, занимаясь с ним любовью – поглощающее с головой, непреодолимое, негаснущее желание, горячее, яростное возбуждение, не виданное прежде, невероятное, немыслимое наслаждение… Думаю, это почувствовали все, кто поддавался его чарам. Это зов инкуба, не ответить на который невозможно. Это роковая страсть, затмевающая все прочие желания. Это настоящее помешательство, когда весь мир сводится до одного-единственного существа.
— Инкуб, значит, — протянул Сирин. – А как происходит заключение договора с демо-ном?
— Во-первых, — лорд Шаррен чуть понизил голос, — должна быть некая вещь, которая является символом договора. Вещь, которую Торрен постоянно носит с собой…
— Серьга! – мгновенно догадался Трион. Вортон кивнул.
— А во-вторых, должен быть свидетель договора, поручитель заключающего контракт. Тот, кто подтвердил заключение соглашения между инкубом и Тором, — и взгляд Вортона остановился на Дариэле. Тот печально поник.
— Светлый? – глаза Триона яростно полыхнули. Сирин прищурился. – Так ты знал?!!
— Свидетель не может никому раскрывать тайны договора, — поспешил успокоить молодых Вортон. – Иначе это будет считаться нарушением контракта и инкуб сможет поглотить душу своего носителя. Поэтому в поручители выбирают самых верных и надежных друзей. Поручитель также должен периодически вступать в связь с носителем инкуба для поддержания его сил.
Он замолчал, и на некоторое время в комнате воцарилась тишина. Нарушил паузу Трион.
— И что нам делать с этим инкубом? Его можно изгнать?
— Можно, — кивнул Вортон. – Хотя процесс изгнания далеко не приятен и опасен для носителя. Инкубы, как правило, не покидают тела хозяина добровольно. И есть лишь один способ изгнать его. Заключивший договор с инкубом не вступает в связь с тем, кто стал причиной его одержимости, — Вортон посмотрел на Триона. – Это – самая важная часть договора. Поэтому Торрен и не приближается к тебе, Трион. Ты изнасиловал его пять лет назад (Сирин бросил на кронпринца пылающий холодной яростью взгляд). Из-за тебя Тор посчитал себя оскверненным и падшим существом. Из-за этого он впустил в себя инкуба. Он желал мести. И демон вполне мог помочь ему в этом отмщении.
Лицо старшего принца было непроницаемо.
— И для того, чтобы изгнать демона, мне нужно изнасиловать его еще раз?
— Не обязательно насиловать. Просто взять его. Но, учитывая, что это станет нарушением договора и, соответственно, Торрен будет сопротивляться изо всех сил, — да, изнасиловать.
Трион в упор посмотрел на прадеда.
— Я не буду этого делать, — отчеканил он.
Сирин бросил на него быстрый взгляд.
— Что? – лорд Шаррен удивленно поднял брови.
— Я не буду этого делать, — повторил Трион. – Я не стану снова брать Торрена силой.
— Но Трион! Это ради его же блага!..
— Я сказал – нет, — Трион совершил непозволительную дерзость – перебил Вортона, но всех гораздо больше поразили его слова, нежели сам факт оной бестактности. – Хотите, чтобы я повторил свою ошибку?
— Я хочу, чтобы ты ее исправил!
— Подобным образом? А не станет ли от этого хуже?
— Хочешь, чтобы твой брат по-прежнему славился как первая шлюха темноэльфийского двора? Ты думаешь, ему нравится такая жизнь?
У Триона дернулся уголок рта.
— Порой цель не оправдывает средства. Этот урок я усвоил, лорд Шаррен. Я готов терпеть месть Торрена еще хоть тысячи лет – я заслужил это.
— Ты не хочешь освободить своего брата от власти инкуба? – Вортон был просто в ярости. – Трион, опомнись! Торрен ведь тоже страдает! Ты думаешь, он хочет всю оставшуюся жизнь быть игрушкой в руках демона?
Кронпринц опустил голову.
— Это из-за тебя инкуб смог появиться в нашем мире! – наступал Вортон. – Он почувствовал боль и ненависть Торрена и пошел на них, как на запах, чуя возможность наживы.
— Говорите что хотите. Я не буду этого делать. Я… я просто не могу.
Слова эти были произнесены таким тоном, что даже Вортон замолчал, не смея возражать внуку.
— Это твое окончательное решение? – наконец спросил лорд Шаррен.
— Да. Я никогда больше не буду брать Торрена против его воли. Никогда.
На лицо Триона страшно было смотреть – оно было вроде бы спокойным, но спокойствие это являлось равнодушием пустой каменной маски. Мертвой маски. Сирин не сводил внимательного взгляда с кронпринца. Дариэль не поднимал головы.
Вортон вздохнул. Прикрыл глаза. Помолчал. И неожиданно улыбнулся.
— Ты все слышал.
Ошарашенные Трион, Сирин и Дариэль повернулись к окну. По алой шторе пробежала дрожащая призрачная волна, и словно бы прямо из этой волны вышагнул Торрен. До этого мощное заклинание невидимости, совмещенное с «пологом безмолвия», полностью скрывало его присутствие, так что никто даже не почувствовал, что в комнате помимо них четверых есть кто-то еще. Кроме, конечно, Вортона, рукам которого и принадлежало оное заклинание.
— Торрен… — потрясенно выдохнул Трион.
Младший принц неотрывно смотрел на брата. Смотрел долго, пристально, как будто хотел что-то прочесть по его лицу. Он не шевелился и ничего не говорил. Только глаза его странно блестели.
И наконец по щеке Торрена медленно скатилась маленькая слезинка.

Торрен отчетливо помнил все.
Помнил, как больно, мучительно больно было ему после того, как старший брат изнасиловал его. Помнил, как после этой ужасной ночи провалялся в кровати весь день, не имея сил даже встать – ни физических, ни моральных – и не желая никого видеть. Помнил, как сидел один в темноте, обвив руками колени и уткнувшись в них лицом, жестоко переживая свой позор, терзаясь целым водоворотом разнообразных чувств – от злости и ненависти до растерянности и отчаяния.
И помнил, как из мягко проглатывающей его покои темноты к нему пришел демон.
Сначала Тору почудился легкий, какой-то потусторонний шорох, едва различимый, словно мышь пробежала у дальней стены комнаты, погруженной во мрак, или кто-то медленно провел пальцем по шелковой ткани. Принц замер, прислушиваясь. Ему внезапно стало страшно. От простого звука – стало страшно, как, наверно, не было никогда в жизни. Его острое чутье дроу сразу подсказало ему о появлении неземного существа.
Торрен замер на кровати, не смея двинуться. Шорох повторился – ближе, отчетливей, еще ближе… и принц даже почти не испугался, когда из темноты вдруг показалась тупая чешуйчатая морда, похожая не то на драконью, не то на лошадиную. Маленькие круглые темно-желтые глаза пристально и с какой-то насмешкой смотрели на юношу, усеянная мелкими зубами пасть приоткрылась в странном подобии на улыбку.
«Больно?» — беззвучно спросило существо. Рот его не двигался, но голос его – низкий, раскатистый, чуть бархатистый, — звучал словно бы отовсюду.
— Кто ты? – Торрен осторожно отодвинулся на край кровати.
«Я – тот, кто может тебе помочь», — незваный гость явно заворочался. Тело его – Тор еще подумал, что оно, должно быть, большое, тяжелое, чешуйчатое, как и морда, цвета мха, с короткими кожистыми крыльями и длинным хвостом, — прятала темнота, но по шуму, который производило существо, было понятно, что оно двигается.
— Ты умеешь поворачивать время вспять? – Торрен не испытывал к этому чудовищу ни малейшего доверия. – И вообще, как ты попал в мою комнату?
Тварь злорадно осклабилась.
«Я шел на запах твоей боли и твоих мучений. Они отпирают для меня любые двери и позволяют проходить сквозь самые прочные стены. Я прихожу к тем, кто во мне нуждается. Я прихожу к тем, кто невольно взывает к силе, коей у них нет. Я прихожу к тем, кто желает отмщения. Ты оскорблен, ты поруган, ты обесчещен, ты проклинаешь все – и проклятия твои наполняют меня силой. Я хочу помочь тебе…»
Он приблизился к кровати – Тор в ужасе качнулся назад, но внезапно ему показалось, что вместо уродливого драконообразного чудовища с крыльями он видит прекрасного мужчину – загорелого, мускулистого, с идеальным телом, с очаровывающим, завораживающим взглядом желто-черных глаз, с невероятно притягательной, манящей, колдовской улыбкой. Торрен расслабился и невольно подался навстречу незнакомцу, плавно садящемуся на край кровати.
— Я хочу помочь, — повторил мужчина, мягко улыбаясь. Торрен не мог оторвать от него взгляда – его гость просто зачаровывал, от него веяло странной, необъяснимой, демонически жуткой и в то же время невыразимо прекрасной силой.
— Я помогу тебе, — прошелестел в ушах принца мягкий, вкрадчивый голос незнакомца.
— Кто… ты? – выдавил наконец Торрен.
Пришелец улыбнулся еще шире.
— Я – инкуб. Демон страсти.

Торрена не пришлось долго уговаривать. Он вполне понимал, на что идет, осознавал, что собирается отдаться демону, но его боль, обида, ярость и ненависть были слишком сильны – и он согласился на контракт.
Инкуб был доволен. Новый хозяин ему явно нравился, и он уже предчувствовал, сколько пищи предоставит ему красивый молодой дроу. Торрен и сам по себе был очарователен и возбуждал в окружающих далеко не целомудренные желания, а уж в союзе с демоном похоти он обещал стать просто блистательным соблазнителем.
Они заключили контракт на следующий день. Тор выбрал Дариэля в качестве попечителя и привел его в свою комнату для свидетельства договора. Дариэль, узнав, что собирается сделать его друг, пришел в настоящий ужас. Он долго и горячо отговаривал Торрена, пытался даже изгнать демона (инкуб, наблюдая за его попытками, откровенно веселился) и в конце концов заявился, что отказывается от этой безумной затеи.
— Как хочешь, — пожал плечами странно спокойный Торрен в ответ на гневные слова друга о том, что он не собирается в этом участвовать. – Договор можно заключить и без свидетеля. Но в таком случае хозяину инкуба будет труднее, так как попечитель является его поддержкой и делится с ним своей силой, чтобы не дать влиянию инкуба чересчур вырасти.
Дариэль побледнел, поняв, что Торрена ничто не удержит от заключения контракта, и если он не согласится помочь, то его другу будет только хуже.
— Я… я расскажу все Триону и королю Норрену! – выпалил он наконец.
— Рассказывай, — хихикнул инкуб. – Но ты выбран попечителем, и если кто-нибудь узнает о договоре от тебя, это будет считаться нарушением контракта, и я смогу поглотить душу своего носителя.
Дариэль сжал кулаки. Выхода у него не было, и ему пришлось согласиться.
Согласно контракту, Дариэль как попечитель стал первым, кому отдался Торрен после заключения соглашения… и первым, кому он вообще отдался после Триона.
Дариэль страдал невыносимо. Торрен, его лучший друг, изменился просто неузнаваемо. Одержимый инкубом, ищущий плотских утех, ведомый голодом живущего в нем демона разврата, младший принц дроу внезапно превратился в распутника, какого еще не видел Сартар. Дариэль больше всего на свете хотел как-то помочь другу, хотел освободить его от демона… но любая его попытка каким-либо образом раскрыть тайну договора была бы воспринята как нарушение договора. Так что он ничего не мог сделать.
Зато он был единственным, с кем Торрен спал постоянно. И для него, как заметил сам Дариэль, секс с одержимым инкубом другом начал становиться чем-то вроде наркотика. Они оба зависели друг от друга: Торрен – потому что связь с Дариэлем, попечителем, давала ему сил и помогала сдерживать власть демона; Дариэль – потому что ночи с Тором были неописуемым наслаждением, и он, свидетель контракта, ощущал это наслаждение острее, нежели прочие любовники принца.
Впрочем, инкуб никогда и не стремился к большему влиянию. Торрен кормил его более чем исправно – и довольный демон не давал о себе знать. Потому никто так долго и не подозревал об истинной причине произошедших с Тором изменений.
Пока наконец Вортон не начал догадываться.

Торрен так и стоял, не шевелясь и не отрывая взгляда от брата. Влажный след на его щеке не высыхал.
— Торрен, — к Триону наконец вернулся дар речи. – Как… что ты здесь делаешь?
Вортон молчал, но в уголках его губ притаилась улыбка.
И вдруг Тор закрыл лицо руками и упал на колени. Трион и Сирин сорвались было с мест, но поднятая рука Вортона велела им остановиться.
Позади Торрена медленно сгустилась темнота. Казалось, из младшего принца что-то выходит, с трудом, с болью, вырывается из костей и плоти, с ревом, с гневным криком, с яростным воплем. И лишь когда это «что-то» начало входить во вставшую за Тором тьму, стали видны его очертания – существо, отдаленно похожее на огромного уродливого ящера, стоящего на задних лапах, с небольшими кожистыми крыльями и коротким толстым хвостом.
— Инкуб, — тихо произнес Сирин.
— Одно из его обличий, — уточнил Вортон.
Ящер зло оскалился – и, подтверждая слова лорда Шаррена, начал меняться. Тьма сгустилась вокруг него, меняя контуры его тела, и когда она слегка рассеялась, взорам дроу и светлого эльфа предстал мужчина – высокий, мускулистый, красивый, с серовато-бронзовой кожей, с черными волосами до лопаток, с абсолютно белыми глазами, лишенными зрачков и радужки, с черными рисунками-полосами на лице, идущими от глаз к щекам и лбу. Инкуб приоткрыл рот, словно собираясь что-то сказать, но с его губ не сорвалось ни звука. Лицо его было невозмутимо, и по взгляду его тоже ничего нельзя было понять. Но вряд ли демон был рад тому, что его раскрыли.
Сидящий на полу Торрен был неподвижен. Инкуб же не сводил глаз с напрягшихся эльфов. Руки Триона и Сирина замерли у рукоятей клинков, Дариэль до боли вцепился пальцами в подлокотники кресла, и только Вортон был удивительно спокоен.
Он единственный знал, что инкуб ничего не может им сделать.
И что они уже победили.
Наконец взгляд демона столкнулся с холодным, уверенным взглядом лорда Шаррена. «Уходи, — словно безмолвно говорил Вортон. – Ты проиграл».
Инкуб скривил губы. А потом вдруг слегка склонил голову, словно признавая за собой поражение, и начал отходить назад. Окружившая Тора тьма посветлела, бессильно опала, поблекла и наконец полностью рассеялась. Инкуб же слился с падающей от шкафа тенью, которая мгновенно почернела, поглотила демона, так что видимым осталось лишь его лицо, но и оно вскоре исчезло во мраке – и только жуткие белые глаза еще смотрели на эльфов из непроницаемой темноты.
Вортон нехорошо прищурился, и инкуб, поняв намек, ускорил свое исчезновение. Белые глаза потонули во тьме, и через несколько секунд тень от шкафа стала прежней. Инкуб исчез.
Нефритовая сережка сама собой выскользнула из уха Торрена и, ударившись об пол, разбилась, разлетелась миллиардами крошечных блекло-зеленых искорок, которые быстро рассеялись в воздухе.
Плечи Торрена дернулись. Младший принц медленно отнял руки от лица – оно было мокрым от слез, — и обвел взглядом присутствующих.
— Торрен! – Трион бросился к брату. – Торрен, как ты?
Он протянул к нему руку, но младший вдруг шарахнулся от него назад.
— Нет… Не трогай меня…
Кронпринц остолбенел. Тор взирал на него с таким ужасом, с такой мольбой, с такой дрожью, словно это Трион был демоном, который собирался в него вселиться.
— Не прикасайся ко мне… Прошу…
— Торрен, — пораженный Трион опустился на колени рядом с братом. – Я всего лишь…
Но младший д’Орсвит внезапно вскочил, бросился к Вортону, прижался к нему, спрятав лицо у него на груди. Лорд Шаррен обнял его, ласково погладил по голове.
— Трион, — Вортон поднял взгляд на старшего внука. – Не подходи пока к Торрену. Он боится тебя. Тебе будет лучше уйти. Сирин, позови целителей. Дариэль, а ты помоги мне…
Советник, кивнув, отправился выполнять приказ, светлый эльф с готовностью подскочил к Тору, мягко положил руку ему на плечо. Только Трион остался стоять посреди комнаты как неприкаянный, не веря своим ушам.
Это что же, он теперь не сможет даже подойти к брату? Никогда?..
Вортон выразительно посмотрел на старшего внука, взглядом повторяя, что ему следует оставить их. Трион покосился на брата. Тот бросил на него короткий, быстрый взгляд и снова отвернулся.
Трион до ломоты в пальцах стиснул рукоять меча, учтиво поклонился прадеду и вышел из комнаты.

Три дня Торрен пролежал в постели – изгнание инкуба почти полностью лишило его сил. Дариэль не отходил от него, Сирин все свободное время дежурил у дверей покоев младшего принца, Вортон же, занятый государственными делами, навещал внука так часто, как только мог.
И только Трион не мог даже заглянуть в комнату брата и не имел права попадаться ему на глаза. Так что ему оставалось только караулить прадеда в коридоре и засыпать его вопросами.
— Лорд Шаррен, как он? – в очередной раз подошел он к выходящему из покоев Тора Вортону.
— В порядке, — качнул головой лорд Шаррен. – Более-менее. Просто слабость – но это естественно после изгнания демона. И… — он помедлил. – Он теперь боится прикосновений, Трион. Он боится даже когда к нему кто-то приближается. Для него это словно больно. И это тоже понятно: изъятие демона – процесс болезненный, а учитывая, что демоном этим был инкуб, который обостряет чувствительность тела… Торрен боится. Он познал слишком много прикосновений, получил слишком много наслаждения и боли, и теперь не желает ничего этого чувствовать. Он хочет лишь покоя и тишины. Он подпускает к себе только Дариэля, который был его попечителем, и меня – ведь это я изгнал инкуба, и он мне доверяет. Но тебя, боюсь, он не захочет видеть.
Трион опустил голову.
— Да… я понимаю. Так и должно быть, лорд Вортон, — слова с трудом вырывались из его груди, но он заставлял себя произносить их. – Торрену… для него будет лучше со мной не встречаться.
Вортон с сомнением покачал головой, а потом вдруг шагнул к внуку и обнял его.
— Какие же вы еще дети…

Торрен уезжал через неделю. Король Норрен, которому рассказали смягченную версию событий (и который, судя по его взгляду, явно подозревал о смягченности оной версии), решил отправить младшего сына в провинцию, подальше от Сартара, где он смог бы отдохнуть и поправить здоровье – не столько физическое, сколько душевное. Там, вдали от королевского дворца, ничто не будет напоминать ему о произошедшем и, возможно, он сможет стать прежним.
Дариэль ехал с ним – он клятвенно пообещал Норрену не сводить с друга глаз и помогать ему преодолевать свои страхи. Сам Торрен не хотел отрываться от Вортона – прадеду он теперь доверял как никому другому и жался к нему, как испуганный бездомный щенок. Вот и сейчас он стоял, прижимаясь к предку, а тот ласково поглаживал внука по голове и говорил что-то успокаивающее.
Наконец подошедший темный эльф из сопровождения принца объявил, что пора от-правляться. Тор неохотно отлип от деда и направился к своему гарр’краши.
Трион наблюдал за отъездом брата издалека. Боль, безжалостно терзающая его последние дни, притупилась и теперь остывала в груди тяжелым сухим пеплом.
Торрен уезжал на несколько месяцев. А ведь они даже слова друг другу не сказали после изгнания инкуба! А Триону так хотелось хотя бы просто попросить прощения…
Уже оседлав гарр’краши, Торрен вдруг поднял голову и бросил взгляд на брата. Трион вздрогнул. Что было в глазах младшего – он не смог разобрать. Кажется, они были даже спокойны…
Но ему показалось, что укора или ненависти в них не было.
Ворота медленно закрылись за выехавшим из Сартара отрядом.
Трион как во сне добрел до своей комнаты, опустился в кресло, закрыл глаза. Внезапно раздавшийся стук в дверь заставил его поднять голову.
— Да.
В покои принца робко заглянул молоденький слуга-дроу.
— Ваше Высочество… — он медленно, смущаясь и краснея, приблизился к принцу. – Я…
Трион недоуменно изогнул бровь.
— Я… вы меня не помните?
Принц нахмурился, и тут его как током ударило. Ну конечно! Тот самый служка, которого он не подумав трахнул в коридоре после того, как застал Торрена с очередным его любовником!
— Я… — мальчишка дрожащими руками взялся за пуговицы. – Я слышал, что вы… Если вы хотите…
Трион окинул его придирчивым взглядом. Симпатичный, хотя и очень худой, встрепанный, большеглазый… Едва не трясется от страстного желания отдаться принцу. Влюбился?
Слуга выжидательно смотрел на него, готовый в любой момент опуститься на колени и исполнить любой приказ принца. Трион чуть опустил веки и отвернулся.
— Уходи.
Взгляд мальчишки стал изумленным и жалобным.
— Ваше Высочество…
— Я сказал – уходи, — жестко повторил Трион.
— Н-но… я… я знаю, я ничего не умею… но я буду стараться… Ваше Высочество, по-звольте мне… я хочу помочь… — запинаясь пробормотал слуга.
Трион поднял на него тяжелый взгляд.
— Уходи.
Губы молодого дроу скривились, словно он собирался заплакать.
— Мальчик, не ломай себе жизнь любовью ко мне и не ищи счастья в том, чтобы быть постельной игрушкой сартарского принца, — внезапно произнес Трион.
Слуга потрясенно уставился на него.
— Ваше Высочество, я… я вполне приму роль игрушки. Я просто хочу…
— Прекрати, — грубо оборвал его Трион. – Я уже сломал жизнь самому дорогому для меня существу. И не хочу быть причиной еще чьих-то страданий.
Мальчишка изумленно смотрел на него широко распахнутыми желто-черными глазами.
Стоп. Желто-черными???
Трион резко выпрямился в кресле и слуга, заметив это, широко ухмыльнулся, обнажая клыки.
— А ты действительно не так прост, принц Сартара, — из горла мальчишки вырвались сразу два голоса – его собственный и странный низкий, глубокий, жутковатый бас, — а глаза полностью побелели.
— А ты еще не вернулся в Нижние Миры, демон? – спокойно поинтересовался Трион. – Что, овладел еще одним несчастным?
Инкуб осклабился.
— Я лишь временно захватил его тело. Мальчишка влюблен в тебя по уши – и лишь это позволило мне овладеть им. Мы не заключали контракт. Хотя если бы ты сейчас взял его, я бы смог остаться в его теле.
— Странные у вас, инкубов, законы.
— Мы делаем ставки. На поступки, чувства, эмоции, мысли земных существ. И в зависимости от вашего выбора действуем сами.
— И когда ты успел захватить тело этого мальчишки?
— Почти сразу после того, как меня изгнали из твоего брата. Все, что мне потребовалось сделать – смутить его разум и шепнуть ему на ухо, что он сможет обратить на себя внимание своего обожаемого принца. Разумеется, он даже не понял, что это был не его собственный голос, а голос демона.
Трион нахмурился.
— Отпусти его.
Инкуб скривил губы в ироничном подобии на усмешку.
— Ты выиграл, принц Сартара. Так что я исполню твой приказ.
— Разумное решение, демон. Проваливай, пока я сам не выбил тебя из тела мальчишки.
Инкуб хмыкнул. Лицо слуги начало неуловимо меняться, приобретая свое прежнее выражение, а в белых глазах стали проступать зрачки и радужка.
— А жаль, что твой брат не мог отдаваться тебе, пока я был в нем, — напоследок прошелестел инкуб. – Я бы хотел попробовать…
Трион поджал губы.
— Может, еще увидимся…
— Вряд ли, — Трион поднялся. – Я позабочусь о том, чтобы подобные тебе твари более не появлялись на Ларелле.
Вышедшая из тела слуги-дроу бледная тень с белыми глазами раздвинула губы в широкой улыбке-оскале.
— Мы будем существовать, пока в этом мире есть страсть, похоть и предательство.
— Но вы не войдете в него, пока те, кто живут в этом мире, не захотят вас впустить, — отрезал Трион.
Инкуб хрипло рассмеялся – словно зашуршали сухие листья – и, отойдя назад, растаял без следа.
Трион успел подхватить рухнувшего без чувств мальчишку. Позвав слуг и поручив парня их заботе, он сел за стол и подвинул к себе толстый фолиант в темно-коричневом с золотом переплете.
Заклинание защиты от демонов требовало много времени и сил.

@темы: фанфики, Трион, Торрен