[Расинтэль]

Мой принц. Часть 4
Стоящий на площадке самой высокой башни сартарского дворца и тоскливо смотрящий вдаль принц Торрен д'Орсвит из рода Шаррен маялся беспросветной скукой уже третий день. Лучший друг свалил в Светлый Лес, старший брат уехал на границу улаживать дипломатические проблемы, и единственным, с кем Торрену светило пообщаться в ближайшее время, был Сирин Ро’Шерр – дроу, которого принц хотел видеть меньше всего на свете.
Торрен вздохнул. Пофехтовать со стражей, что ли, чтобы не чокнуться от скуки? Но когда принц уже решил спуститься с башни, он вдруг услышал за спиной до боли знакомый ехидный голос:
— Его Высочество скучает?
Торрен с мрачным видом обернулся. Разумеется, его неотразимость лорд Сирин Ро’Шерр, Королевский Советник, собственной малоприятной персоной. Видимо, лицо у принца было очень выразительное, потому что улыбка Советника мгновенно уменьшилась на пару коренных зубов.
— Ваше высочество, то выражение, которое появляется на вашем прекрасном лице, когда вы на меня смотрите, меня угнетает, — признался он, подходя к принцу.
— Сам виноват, — огрызнулся его высочество, слезая с парапета.
— Ваше высочество, — промурлыкал Сирин. – Неужели я вам совсем не нравлюсь?
— Нравишься, — заверил его Торрен. – Когда находишься далеко от меня. И расстояние между нами прямо пропорционально моей симпатии.
— Ваше высочество, вы просто терзаете мою душу…
— А она у тебя есть? – поспешил уточнить Тор. Советник медленно сузил глаза. Мальчишка совершенно охамел – при виде Сирина он уже не бледнел и не пугался, вжимаясь в стену, а строил кислую мину и щедро награждал Советника угрюмыми взглядами. Причем в Сартаре сейчас не было Триона, который мог за него заступиться. Неужели был так уверен в собственных силах?
— Вас определенно не учили хорошим манерам, ваше высочество.
— Зато хорошо учили боевым искусствам, может быть, в ущерб этикету, — парировал Торрен. – Дай пройти.
Сирин улыбнулся. Мгновение – и Тор оказался прижат к парапету хрупким, гибким, но удивительно сильным телом Советника.
— Котенок показывает клыки? – сладко прошептал Сирин на ухо принцу, склоняясь над ним. И тотчас почувствовал, что в горло ему упирается холодный кончик черного клинка, а лезвие второго, брата-близнеца первого, касается ребер с правой стороны.
— И выпускает когти, — добавил Торрен. Взгляд у него в этот момент удивительно напоминал взгляд Триона.
Сирин усмехнулся и шутливо поднял руки.
— Понял, понял. Сдаюсь, ваше высочество…
— Ты? Сдаешься? – фыркнул Торрен, пряча клинки в ножны. – Не смеши меня! Да я скорее поверю, что Дерейла Орр’Тен уходит в женский монастырь, а Майрэль становится святым праведником, чем в то, что лорд Сирин Ро’Шерр отступается от своей цели!
Сирин улыбнулся. И когда только младший принц успел так повзрослеть, что этого никто и не заметил?
— Что ж, прошу прощения, что нарушил ваше уединение, мой принц, — Сирин слегка поклонился Торрену. Тот прошествовал мимо него к лестнице, даже не взглянув на Советника.

Удобно пристроившийся на выступающем из стены кирпиче с внешней стороны башни Вортон д’Орсвит вздохнул и покачал головой. Он тоже как-то проморгал тот момент, когда его младшенький внучок начал взрослеть.

Высокие двустворчатые двери дворца Великой Матери захлопнулись за их спиной. Трион д'Орсвит из рода Шаррен с минуту стоял на месте каменным истуканом, сжимая в руках перевитый шнуровкой свиток, а потом окликнул своего собрата по оружию:
— Эй, Оллеро.
— Мм? – отозвался светловолосый дроу, принимая подведенных к ним коней.
— Скажи мне, пожалуйста, что мы только что сделали?
Дро’Шанетти вздохнул.
— Мы заключили с Дилонией мирный договор сроком на десять лет, а также подписали соглашение о торговле тканями и металлами на весьма выгодных для нас условиях, — терпеливо пояснил он.
— Так мне это не приснилось?
— Такое – захочешь, не приснится, — убежденно сказал Оллеро, поправляя седло на своем гарр’краши.
Трион вздохнул. Действительно, ему и во сне не могло привидеться, что когда они явятся в Дилонию как послы мира от народа дроу и воительницы приведут их на аудиенцию к Великой Матери и по совместительству Верховной Жрице, правительница амазонок будет так очарована внешностью и манерами первого принца темноэльфийской короны, что милостиво примет извинения дроу, простит нанесенное ей оскорбление, пригласит принца и его свиту на ужин и даже уступчиво согласится на подписание пакта о мире и договора о торговле между Дилонией и королевством темных эльфов.
— И знаешь что, — сказал Трион другу, поглаживая подведенного к нему гарр’краши. – Почему-то мне кажется, что это было кем-то просчитано.
Дро’Шанетти вскинул бровь.
— Думаешь…
— Предполагаю, — Трион оседлал коня и невольно поморщился – при въезде на границу им пришлось отражать натиск внезапно набросившихся на них амазонок, и старший принц дроу, который не мог себе позволить сражаться в полную силу против женщин, поплатился за свое джентльменство помятыми ребрами. – Чем скорее вернемся в Сартар, тем быстрее я смогу в этом убедиться. Тем более, — он подтянул уздечку, — я волнуюсь за своего младшенького.
— Знаешь, — пробормотал Оллеро, тоже забираясь на коня, — с твоим младшеньким я бы скорее побеспокоился за Сирина.

Услышав стук в дверь, Торрен, решив, что это служанка принесла ужин, поднял голову от книги.
— Войдите, — разрешил он, садясь на кровати. И тотчас пожалел об этом, увидев, что в комнату просунулась ужасно знакомая серебристая макушка.
— Добрый вечер, ваше высочество. Вы уже в постели? О, не вставайте, не вставайте, прошу вас, — промурлыкал Сирин Ро’Шерр, проходя в покои принца. Через мгновение ему пришлось поспешно наклониться в сторону, уходя от пущенной ему в лоб книги. Удивительно метко пущенной, кстати.
— Определенно, это у вас в крови, — заметил Сирин, поднимая с пола толстый фолиант и прикидывая, что, не увернись он вовремя, ему вполне грозило бы сотрясение мозга. – Братец ваш, по рассказам воинов из отряда лорда Оллеро Дро’Шанетти, вазами кидался.
— Видимо, не попадал, раз об этом кто-то потом рассказывал, — язвительно сказал Торрен, слезая с кровати. Сирин заметил взгляд, который младший принц бросил на лежащие на столе темные клинки, и усмехнулся. Упорство мальчишки умиляло его и невольно внушало уважение. Сирин был в несколько раз старше, сильнее, опытнее, хитрее, если уж на то пошло, но Тор его даже не боялся – что было глупо… но, пожалуй, правильно.
Торрен даже не успел понять, когда среброволосый дроу оказался рядом с ним. Он просто понял, что Сирин стоит почти вплотную к нему, сжимая его запястье, и хитро усмехается. Тор дернулся назад, делая попытку вырваться… а в следующий момент сообразил, что лежит на кровати, придавленный сверху телом Сирина.
— Пусти! – прошипел Торрен. Зеленые глаза яростно сверкнули. В этот момент он снова напомнил Сирину Триона.
— Ну вот еще, — сладко прошептал Советник, наклоняясь к нему. – Я так долго ждал удобного момента, неужели вы не вознаградите меня за преданность и упорство?
— Обязательно, — рыкнул принц, пытаясь пнуть его. – Дай мне только добраться до клинков, и я тебя так вознагражу, что ты на всю жизнь запомнишь.
Сирин усмехнулся.
— А я надеялся, что вы предоставите мне возможность самому выбрать награду, — прошептал он, прежде чем приникнуть к губам принца долгим поцелуем. Торрен возмущенно замычал, дергаясь, однако, как он уже успел убедиться, сила в хрупком, грациозном теле Королевского Советника была немереная. Скинуть с себя Сирина не представлялось возможным, но вот укусить его – вполне. Что Тор недолго думая и сделал. Сирин, усмехаясь, приподнялся, облизывая покрасневшую после укуса нижнюю губу.
— Какой вы страстный, ваше высочество.
— Сгинь! – огрызнулся Торрен, пытаясь подняться, но Советник снова повалил его не постель.
— Мм-м, если вы так хотите, будем играть по вашим правилам, — прошептал он ему на ухо, отстегивая от пояса ремень, на котором висели ножны с кинжалами. Торрен не успел и глазом моргнуть, как его руки оказались прижаты к подушке над его головой, а запястья – крепко стянуты оным ремнем.
— Сирин!!! – прорычал Тор, вскидываясь с такой силой, что на этот раз Сирин с трудом удержал его.
— Вы же сами начали грубую игру, — Сирин по-змеиному улыбнулся, и Тору вдруг стало не по себе, — мой принц.
— Твой? Да никогда в жизни! – заявил Торрен. Уголки губ Ро’Шерра дрогнули – Тору показалось, что разочарованно и даже грустно.
— А жаль.
И Сирин снова впился в губы принца, одной рукой удерживая его связанные запястья, а другой расстегивая его рубашку. Тор, оскалившись, отворачивался, вырывался, сжимал зубы, чтобы не приведи боги не застонать от ласк чертова Советника. От очень приятных ласк, надо признать, но стоило Торрену подумать, что руки, которые даруют эти прикосновения, и губы, которые осыпают его поцелуями, принадлежат не Триону, как все тут же теряло свою прелесть. А ведь Сирин был даже нежен – гораздо нежнее, чем в первый раз, — и Тор понимал это, — если не считать довольно-таки больно впивающихся в кожу ремешков.
И Сирин наслаждался – это Торрен тоже осознавал. Он исступленно, неистово, упоенно, с трепетной лаской покрывал торопливыми, чувственными поцелуями шею, плечи, ключицы и грудь своего принца, касался губами его губ, щек, глаз, волос, жадно впитывая в себя каждое из этих прикосновений.
— Мой принц… — выдохнул Сирин, на секунду отрываясь от губ Торрена, и тот увидел затуманенные страстью и желанием сиреневые глаза Советника. В следующий момент Сирин с такой силой впился в его губы и вжал его в постель, что Тору стало больно. Свободная рука Ро’Шерра прошлась по бедру принца, и Торрен не сдержал короткого стона.
— Нет… Отпусти…
Ответом ему был новый глубокий поцелуй и возня с пряжкой на его поясе.
— Си… рин… нет… — всхлипнул Торрен, откидывая голову назад. Узкая ладонь Советника скользнула по внутренней стороне бедра, и принц невольно выгнулся от приятного прикосновения.
— Нет!
Сирин остановился так резко, что Тор сначала этого даже не понял. Открыв глаза – уже влажные от начавших скапливаться слез, — он увидел, что Советник замер, так до конца и не расстегнув его пояс.
— Значит, нет?
Торрен удивленно моргнул. Сирин поднял голову, и принц столкнулся с его взглядом – спокойным, серьезным, чуть-чуть грустным и печальным взглядом глубоких сиреневых глаз.
— Нет? – повторно спросил Сирин.
— Нет, — уверенно ответил Тор.
— Из-за вашего брата?
— А ты как думаешь?
Советник глубоко вздохнул.
— Ваше высочество, — произнес он, удивив принца своим серьезным и размеренным тоном, — скажите, неужели вы вправду думаете, что ваши отношения всегда будут такими?
По побледневшему лицу принца Сирин понял, что задел самое больное место.
— Тебе-то какое дело?
— Мой принц, — Ро’Шерр низко навис над ним, — вам же потом будет больно. Когда Трион бросит вас.
— Трион меня не бросит, — убежденно сказал Тор, смело глядя на Советника. – Он никогда так не поступит.
— Вам напомнить, сколько у него было любовниц?
— А ты считал? – огрызнулся Торрен.
— И хоть одну из них Трион любил по-настоящему и хоть с одной рассчитывал за-вести серьезные отношения?
— А хоть одна из них любила его по-настоящему и хоть одна была готова удовольствоваться чем-то большим, нежели несколько ночей в его постели?
Сирин долго в упор смотрел на младшего принца. Тот не отводил глаз – дерзких, смелых, полных твердости и веры – веры в старшего брата.
И Сирин, вздохнув, под изумленным взглядом Торрена слез с него, осторожно приподнял принца, мягко заставив его сесть на кровати, и начал разматывать ремни на его запястьях.
— Тогда прошу меня простить, ваше высочество.
— Ты… отпускаешь меня? – не поверил Тор. Сирин грустно улыбнулся, ошарашив принца этой столь несвойственной ему улыбкой.
— Как я могу отпустить то, что мне не принадлежит?
Тору только и оставалось, что потрясенно пялиться на резко переменившегося Советника. И куда только делись так хорошо знакомые ему ядовитая, лукавая, вызывающая усмешка и надменный, самоуверенный, неуловимо-жестокий взгляд? Ро’Шерр, сидящий рядом с ним на кровати, не обращая внимания на удивленный взгляд принца, бережно снимал с его рук уже успевшие впиться в кожу ремни.
«Кажется, я переборщил», — подумал Сирин, замечая красные полосы от ремней на запястьях принца. Тор, увидев их, нахмурился, но тут же изумленно уставился на Советника: Сирин, закрыв глаза, приник к ранам нежным, виноватым, трепетным поцелуем, поцеловал сначала одну руку, потом другую, а затем, поворачивая кисти, прошелся губами по всей длине полосок.
— Мои искренние извинения, мой принц. Вам не больно?
— Пять минут назад тебя это не волновало, — буркнул Торрен. Сирин хмыкнул.
— Пять минут назад я еще надеялся на вашу взаимность, мой принц.
— Прекрати меня так называть! – взвился Тор.
— Ну уж нет, — по губам Ро’Шерра скользнула усмешка, — этого вы у меня не отнимете.
Сирин вдруг взял в ладонь прядь длинных черных волос принца и поцеловал ее. Торрен передернулся. Советник вопросительно взглянул на него.
— Что, вы против?
— Только Триону это позволено, — заявил Тор.
— Я заметил, — сиреневые глаза насмешливо блеснули. Торрен, подметив скользнувший по его обнаженному торсу взгляд Советника, покраснел и запахнул рубашку.
— Уйди.
— Как прикажете, мой принц, — покорно поклонился Сирин. Внезапно опустившись на колени, он взял в свои руки ладони Тора и надолго прижался губами к красным полоскам на запястьях. Наконец он отстранился, поднялся, коротко поклонился принцу и направился к выходу.
— Ты… — вырвалось у Торрена, и Ро’Шерр замер в двух шагах от дверей. – Ты действительно просто так уйдешь?
Сирин улыбнулся.
— Я выяснил все, что хотел узнать. Приятных снов, — он опять склонился в поклоне, — мой принц.
И он вышел из покоев.

@темы: Дариэль, фанфики, Оллеро, Трион, Торрен, Сирин