Спектр
6. Сапфировый6. Сапфировый
Сталь и незабудки
Звон мечей – пронзительный, непрестанный, дрожащий. Кажется, что он доносится отовсюду, хотя фехтуют всего двое – это эхо, шаля, ловит высокие, тонкие звуки, перекатывает их в круглых ладонях и бросает, как шары, обратно, заставляя сталкиваться, прыгать и вертеться вокруг сражающихся.
Они тренируются уже почти час – и ни один пока не сумел задеть другого.
Он намного сильнее брата, он старше и опытнее его почти в десять раз, но слиш-ком сильно желание подлить этот опасный, грациозный, жестокий танец силы и стали – и он поддается, останавливает руку, когда есть возможность нанести роковой удар, и намеренно замедляет движения, и не пользуется моментом, когда младший случайно открывается. Четыре клинка вдохновенно поют песню битвы, и мелодия их откликается в сердце, и заставляет вздрагивать от сладкого, трепетно-щемящего предвкушения, легкого волнения, ожидания победы или поражения.
Сталь звенит о сталь, и весь мир кружится перед глазами, расчеркиваемый темно-сапфировой сетью четких и уверенных взмахов. Младший не сдерживается – он бьется, выкладываясь по полной, и силы наконец начинают оставлять его.
Он чувствует, что руки брата едва заметно дрожат при каждом парировании его выпада, замечает, что движения его становятся скупыми и медленными, что он уже не так точно и быстро отражает его удары, что он начинает медленно, но верно от-ступать… И, подгадав момент, он выбивает клинки из рук младшего, делает подсечку и валит брата на траву.
Не давая ему отдышаться, он прижимается к часто вздымающейся груди, ощущая гулкое, частое биение сердца, и накрывает губы брата своими. Он тоже запыхался, но ему не терпится ощутить вкус поцелуя – свежий, чистый, звенящий, как и сталь, но горячий, терпкий, с привкусом пыли и ветра.
Наконец он отрывается от брата и, приподнявшись, жадно хватает ртом воздух. Глаза младшего завораживают его – горящие, шальные, дерзкие, в них еще не остыл пламень битвы и в них еще мелькают холодные отблески стали, и сам он наверняка еще слышит звон поющих клинков.
Брат откидывает голову назад, и взгляд его цепляется за что-то насыщенно-синее, маленькое, пушистое…
— Что это?
Он привстает, опираясь на локти.
— Незабудки… Нравится?
— Какой красивый цвет… — брат поднимает руку, почти вслепую касаясь кончиками пальцев сапфирово-синих венчиков над своей головой.
— Сорвать тебе?
— Не нужно… пусть цветут.
Он улыбается и, наклонившись, снова касается губ младшего.
— А я все-таки победил.
Брат смеется, обнимает его за шею и, приподнимаясь, тянется за новым поцелу-ем. Но это всего лишь уловка – и он понимает это слишком поздно. Обманное движение – и, перехватив инициативу, братишка перекатывается, подминая старшего под себя, садится на него сверху, смотрит победно, торжествующе, с беспечно-озорным блеском в глазах.
— Кто тут еще победил…
Он улыбается и прикрывает глаза, соглашаясь. И за это он, побежденный, получает от победителя теплый, мимолетный, трепетно-нежный поцелуй.
Сталь клинков тускло блестит в траве, словно сникнув перед веселым, ярким, живым цветом незабудок. Она тоже чувствует себя проигравшей.
Ведь сила – всегда бессильна перед любовью.