Драббл на Тотошек

[erinaco]

Как-то мы с кохаем развлекались очередным фиком, и она выдала вот что (ну, с альтернативными смайлами, т.к. диалог происходил в аське):

не могу не выложить, я с этого ржала минут пятнадцать

Тор: Браааат...
Трион: Да?
Тор: Это... я хочу тебя нарисовать...
Трион: Хм...
Тор: Обнаженным...
Трион:
Тор:
Трион: *раздевается*
Тор:
Трион:

*спустя полчаса*
Тор: Брат, а когда рисовать-то будем?
Трион:
Тор, отпихивает

кохай

кохай, не убивай меня за то, что я добавила своих смайлов, оке?

@темы: фанфики, Трион, смайлодраббл, Торрен

---

ПЧ!

[Расинтэль]

Dezire Lamperouge, очень рады вас видеть! Добро пожаловать))

@темы: приветствия, ПЧ

---

ФАНАРТ!

[Расинтэль]

А мой дорогой кохай Annie нарисовала для меня фанарт по Тотошкам!
Возрадуемся, друзья, у нас есть фанарт!
Правда, это пока набросок и изображение ужасного качества, но ОНО ПРЕКРАСНО! *____________*

@темы: фанарт, Трион, Торрен

---

ПЧ!!!

[Расинтэль]

гудбай, Ленин, приветствуем!) Добро пожаловать!

@темы: приветствия, ПЧ

---

[Расинтэль]

Кстати, у нас ведь еще один ПЧ! Белая простыня, добро пожаловать!)

@темы: приветствия, ПЧ

---

Персональные подарки для моих любимых читателей)))

[Расинтэль]

Новогодние рассказы

для erinaco

Для  erinaco (С Новым годом, дорогой мой и любимый семпай! )
Кто не рискует, тот не пьет шампанского!
Сирин Ро’Шерр в одиночестве сидел в погруженной в сумрак комнате. При-ткнувшаяся в углу елка радостно мигала разноцветными огоньками, словно желая приподнять Королевскому Советнику настроение и не понимая, что Советник испытывает жгучее желание порубить явно издевающееся над ним дерево на дрова.
Из соседней комнаты слышались шум телевизора, смех, звон бокалов, веселые вопли Дариэля и Лейны и громкие возгласы Торрена. Празднование Нового года – так в мире человечки назывался этот безумный праздник, отмечаемый зимой в конце каждого года, - было шумным, суетливым и, разумеется, пьяным. Светлому очень понравилось шампанское – ему хватило трех бокалов, и теперь он в обнимку с Лейной пел что-то вроде «Ой, мороз-мороз, не морозь меня…». Трион ржал где-то в уголке, временами всхлипывая от хохота и сообщая, что он и не думал, что светлый эльф может ТАК ужасно петь. Дариэль его не слушал и увлеченно продолжал вытягивать «Из лесу елочку взяли мы домой…».
Сирин незаметно ушел с празднования. Сначала ему нравилось – вечеринка, надо отдать должное человечке, была хоть куда. Но потом ему надоело любоваться тем, как хмельной Торрен обнимается с пьяным вдрызг Дариэлем и пьет с ним на брудершафт. А Трион-то куда смотрит, трэш фар’рехт этого сартарского наследника?
Сирин поморщился, но в этот момент дверь приоткрылась, и в комнату просунулась мордочка младшего принца.
- Сирин? – Торрен бесшумно проскользнул внутрь. В руках он держал два бокала шампанского. – Ты что тут сидишь?
- Просто захотелось отдохнуть, Ваше высочество, - вежливо улыбнулся Сирин. – А почему вы покинули столь веселое празднование? Неужели вам стало скучно?
- Надоело слушать пение Дариэля, - скривился Тор. – Когда он трезвый, он хорошо поет, но как напьется… Тушите свет, зовите Демиургов, - он окинул взглядом мрачного Советника, устроившегося в кресле и, неуверенно помявшись, добавил: - И это… подарок…
- Что? – не понял Ро’Шерр.
- Ну, Лейна же сказала, что на Новый Год все дарят друг другу подарки, - пояснил почему-то покрасневший принц. – Ну я и…
Сирин вопросительно выгнул бровь. Торрен вполголоса выругался, залпом осушил один из бокалов, затем второй, а потом скользнул к Советнику и нагло уселся к нему на колени. Прежде, чем Ро’Шерр успел удивиться или учтиво поинтересоваться, не слишком ли много выпило Его Высочество, принц накрыл его губы своими.
- Так, - глубокомысленно изрек Советник, когда принц наконец разорвал поцелуй, - его младшему высочеству больше не наливать.
- Его младшее высочество себе сам нальет, - парировал Торрен. Несмотря на язвительный тон, вид у него, как заметил Сирин, был весьма расстроенный. – Вот прямо сейчас пойдет и нальет, - он встал было, но Ро’Шерр, проворно обвив его талию руками, заставил принца сесть обратно.
- Куда собрались, Ваше Высочество? – мурлыкнул Сирин, чувствуя, как его настроение выползает за отметку «ниже плинтуса» и поднимается все выше. – Как я понял, вы собирались сделать мне подарок?
- Ты его уже получил, - огрызнулся Торрен, делая еще одну попытку встать. – И он тебе не понравился…
- С чего вы взяли? – удивился Сирин.
- Твоя реплика после подарка была весьма выразительна, - зашипел Торрен. Щеки его пылали от стыда, и Ро’Шерр умилился – смущенный принц выглядел просто очаровательно. – Пусти!
- А вот не пущу! – нагло заявил Сирин, еще крепче обнимая его.
- Да пусти же! – в глазах Торрена блеснули слезы. – Чего тебе от меня надо?
- Как чего? – весело удивился Ро’Шерр. – С меня ведь тоже причитается подарок?
Тор на секунду замер, и Сирин, воспользовавшись этим, впился в его губы, скользнул ладонями по спине принца, провел ладонями по бедрам, забрался под рубашку…
Торрен резко отстранился. Глаза его сверкали двумя ледяными изумрудами.
- Ты… сволочь! – к удивлению Сирина, младший принц всхлипнул. – Я же… к тебе… серьезно… а ты…
Ро’Шерр удивленно выгнул бровь.
- Серьезно? – уточнил он.
- Серьезно!.. – осклабился Тор. – Я же… а ты… как всегда… играешься…
Советник, сузив глаза, приблизил свое лицо к лицу принца, скользнул губами по его подбородку. От Торрена пахло шампанским и шоколадом – Его Высочество явно выпил лишнего. Набирался смелости?
- И вообще… я же хотел… ну что ты смеешься?.. – всхлипнул принц, заметив на лице Сирина улыбку. Судя по сбивчивой речи и неуверенным движениям, Торрен действительно был пьян… однако не настолько, чтобы не контролировать свои действия.
Советник рассмеялся и, стиснув Торрена в объятиях, так что тот изумленно пискнул, прижался губами к его шее.
- Спасибо за подарок, мой принц, - прошептал он. – Мне понравилось.
- Правда? – Тор, в последний раз шмыгнув носом, жалобно на него посмотрел.
- Очень, - признался Сирин и, еще раз поцеловав принца в губы, добавил: - А я тоже – серьезно…
Елка продолжала жизнерадостно подмигивать эльфам, не догадываясь о том, что им, жадно целующимся и обнимающимся, вовсе не до ее праздничного настроения.

- Кстати, Ваше Высочество, - промурчал Сирин. – А не соблаговолите ли пода-рить мне кое-что еще? – рука Советника весьма красноречиво прошлась по бедру принца.
Торрен вспыхнул.
- Обойдешься. Разве что на день рождения…
Сирин оживленно встрепенулся.
- Ловлю на слове, Ваше Высочество! Не сомневаюсь, это будет лучшим подарком на мое тысячедвухсотлетие…
Торрен застонал, утыкаясь лбом в плечо Советника. Все-таки надо будет надрать Лейне уши за то, что она всунула ему и Дариэлю в новогоднюю ночь шампанское. Этот напиток явно очень странно влияет на эльфов…

для Annie

Для Annie (С Новым годом, мой самый лучший в мире кохай! )
Как Новый год встретишь…
Пропавшего за час до полуночи Торрена искали всей честной компанией. Лейна материлась так, что Сирин периодически складывался пополам от хохота, Дариэль громко фыркал, а Оллеро спотыкался о разбросанные по полу елочные игрушки. Трион бросал на всех мрачные взгляды и агитировал продолжать поисковые работы. Лейна только пожимала плечами, говоря, что Торрен уже взрослый мальчик и ничего с ним не случится. Трион, судя по всему, был иного мнения. Ворча что-то о своевольных мальчишках и малолетних паршивцах, он вышел из трапезной комнаты, которую украсили для встречи Нового года, с твердым намерением обыскать весь дворец, но найти неугомонного братишку.
Младшенький обнаружился, как ни странно, в покоях самого Триона. Торрен сидел, обвив руками колени и уткнувшись в них лицом, и на появление старшего не отреагировал. Как он взломал защитные заклинания на дверях – кронпринц понятия не имел. Со злости?
Вот только с чего бы братишке злиться? Торрен дал деру, когда увидел Триона шепчущимся о чем-то с Оллеро в закоутке за елкой. И что только младшенькому в голову стукнуло?
- Ну и что ты тут делаешь? – хмуро спросил Трион у забившегося в угол брата.
- Встречаю Новый Год, - равнодушно ответил Тор.
- До которого, кстати, всего пятнадцать минут. Так, братишка, кончай истерику и пошли к остальным…
- Не пойду! – заупрямился вдруг Тор. Трион нахмурился.
- Торрен, я кому сказал? Поднимайся и… - он схватил младшего за руку и замер, внезапно поняв, что Торрен дрожит всем телом.
- Тор? – кронпринц опустился на колени рядом с братом. – Ты что? Что случи-лось?
- Ничего, - зло повторил младший. – Но к остальным я не пойду.
- Торрен, почему? – Трион начинал злиться.
- Не хочу! И… и вообще, там твой Оллеро! – внезапно всхлипнул Тор. Старший дроу от изумления потерял дар речи.
- А при чем тут Оллеро? – спокойно спросил Трион пару минут спустя.
- Ты… ты с ним… вы же с ним под омелой стояли! – взвыл вдруг младший принц.
- Под чем? – изумился Трион.
- Под омелой! Лейна же рассказывала! Это, правда, рождественский обычай, а не новогодний, но все равно… Веточки омелы вешаются под потолком, и те, кто встают под ними, должны поцеловаться… Трион, ты чего хохочешь?!! – возмутился Торрен, увидев, что брат согнулся от хохота.
А Трион смеялся от души. Ну откуда он знал, что этот веник, под которым они с побратимом разговаривали, втихую обсуждая подарок для его братишки, на самом деле не просто новогоднее украшение?
Отсмеявшись, Трион притянул к себе младшенького и чмокнул его в висок.
- Ну и дурачок же ты у меня…
Он сам не понял, как так получилось, что губы его коснулись губ брата и мягко, осторожно накрыли их. Он не понял, что Торрен замер в его руках и даже не попробовал сопротивляться, когда он завалил его прямо на ковер. Он не понял, когда начал расстегивать рубашку младшего и когда успел оставить на тонкой шее несколько алеющих засосов. Опомнился он, только услышав неуверенный голос братишки:
- Трион?
- Мм? – отозвался старший принц, не отрываясь от своего занятия.
- Ты что делаешь?
- Хм. Интересный вопрос, - коварно улыбнулся Трион, вытягивая из брюк младшенького ремень. Торрен испуганно пискнул, забарахтался было, но почти сразу обмяк под ласками брата и даже начал отвечать.
Первый стон Тора совпал с первым ударом часов – тяжелым, протяжным, тягучим. Младший принц охнул, широко распахивая глаза – он даже не сразу сообразил, что это за звук и откуда он идет.
- Т-Трион… что… это?..
- Хм… бой часов, - кронпринц недовольно покосился на старинные маятниковые часы на стене, осмелившиеся помешать их интимному занятию. – Полночь.
- А… а как же…
- А они без нас обойдутся, - заявил Трион, делая толчок вперед и проворно на-крывая губы младшенького своими, чтобы заглушить новый стон.

- …и куда только пропали! Мы что, должны были вас искать, пока бьют часы?! – бушевала Лейна. – Не знаю, чем вы там занимались и где вы были, да мне это и не интересно…
Трион делал вид, что слушает, невпопад кивал и довольно косился на смущенного братишку, щеки которого горели ярче огоньков на елке. К счастью, Лейна наивно полагала, что краснеет Торрен от ее укоров.
- Короче, сами виноваты, - мрачно подытожила Лейна и мстительно добавила: - А еще у нас говорят: как встретишь Новый год, так его и проведешь, так что делайте выводы…
Торрен пискнул и попытался упасть в обморок, но был подхвачен хохочущим в полный голос старшим братом.
- А что, мне нравится это поверье, - шепнул Трион на ушко брату.
- Извращенец, - зло прошипел Торрен, выпутываясь из его объятий. Трион только усмехнулся.
Кажется, этот год обещал быть на редкость приятным.

для Mishka_Shinigami

Для Mishka_Shinigami (она же  Чорный_властелин_Хх. С любовью от сенсея)
Лучший мой подарочек – это ты!
В темном коридоре Оллеро был пойман и прижат к стене младшим принцем. Видя, как у Его Высочества горят глаза и трясутся руки, Дро’Шанети уже решил, что его собираются как минимум изнасиловать, но тут внезапно Торрен выпалил, схватив его за воротник:
- Оллерочтоможноподаритьбратунановыйгод?
- Ч… что? – не понял Дро’Шанети.
- Чтоможнопо…
- Принц, вы можете помедленней? – деликатно попросил Оллеро, стряхивая с себя Его Высочество.
- Что можно подарить брату на Новый год? – уныло повторил Торрен. Оллеро захлопал глазами и смущенно почесал нос. Вчера примерно в это же время тот же самый вопрос ему задавал Трион.
- Ну-у… - задумчиво протянул Оллеро. Сам-то он, с присущей ему ответственностью и старанием, уже подготовил для побратима новый набор стилетов, а вот что посоветовать младшему принцу, понятия не имел. – Подумайте сами. Что он любит?
- Меня, я надеюсь, - уныло ответил Торрен. Оллеро досадливо цокнул языком.
- А кроме вас?
- Никого, я надеюсь… - осклабился младший принц. Оллеро мысленно выругался.
- А в плане того, что ему можно подарить?
Торрен задумчиво потер кончик носа.
- Ммм, оружие?
- У него и так не комната, а арсенал.
- А порой и гарем… - выщерился Торрен.
- Принц, не отвлекайтесь, - образумил его Оллеро. – Мы разрабатываем идею подарка для вашего брата, а не очередную сцену ревности. Еще идеи есть?
Торрен закусил губу, задумался на пару минут, а потом вдруг глаза его оживленно блеснули.
- Кажется, есть…
И, не дав Оллеро даже рта открыть, умчался прочь. Дро’Шанети ошарашено посмотрел ему вслед.
- Ну и зачем, спрашивается, идут за советами? – пробурчал он, вспоминая об аналогичном поступке старшего принца вчера днем.

Торрен, смущенно посапывая, протянул брату большую деревянную коробку с красивой резьбой на крышке. Трион удивленно взглянул на него, но коробку взял, открыл, не замечая того, как стремительно бледнеют щеки младшенького, и с интересом посмотрел на новые тренировочные наручи из металла, с кожаной подкладкой и рисунками в виде стилизованных листьев.
- Ну… это… с Новым годом, - смущенно произнес Торрен. Трион продолжал недоуменно смотреть на него. Младший поник.
- Тебе… не нравится?
Трион вздохнул.
- Нравится. Вот только дело в том…
Он с унылым видом протянул брату похожую коробку, только меньше размером и светлее. Торрен, сгорая от любопытства, снял крышку… и лицо его вытянулось, когда он увидел в коробке точно такие же наручи, как и те, которые он только что подарил старшему, разве что несколько уже в диаметре.
- С Новым Годом, - улыбнулся Трион.
Торрен вздохнул. Кажется, не он один вспомнил, как они с братом две недели назад с одинаково горящими глазами облизывались на эти наручи во время прогулки по центральному сартарскому рынку. Купить их не удалось по дурацкой причине: денег на покупку у них не хватало – наручи были высокого качества и, соответственно, жутко дорогие. Можно было, конечно, сказать, что они принцы – и тогда просто получить наручи бесплатно, - но прогуливались они инкогнито, так как в это время должны были, вообще-то, находиться на королевском совете.
- Тебе нравится? – спросил Трион.
Торрен отставил коробку и, внезапно повиснув на шее старшего, крепко поцеловал его в губы.
- Очень. Спасибо.
Трион довольно улыбнулся.
- А ты что так перепугался? – он ласково взъерошил брату волосы. – Готов был разрыдаться, пока я открывал коробку.
- Ну… я… - Тор покраснел. – Я боялся, что тебе не понравится подарок… Я так долго думал… Не знал, что тебе подарить…
Улыбка Триона стала подозрительно-знакомо-коварной.
- Знаешь, как говорится: лучший мой подарочек – это ты! – он крепко обнял младшего за талию. – Намек понятен?
Торрену понадобилось несколько секунд, чтобы осознать глубинный смысл оного намека. Пискнув, он попытался вырваться из объятий брата, но тот, хохоча, уже тащил его в свою комнату. Тор сопротивлялся изо всех сил, так что Трион ничтоже сумняшеся перекинул братишку через плечо.
- Ну что, пошли под елочку? – промурлыкал он.
- Че… ЧЕГО?! – Торрен начал яростно извиваться.
- Ну так подарок полагается под елочку, - невинно ответил Трион. – Ляжешь под елочку, малыш?
Старший принц не видел, но буквально почувствовал, что его братишка ехидно улыбается.
- Лечь под елку? Извращенец. Я-то был уверен, что ты хочешь, чтобы я ложился только под тебя…
Трион фыркнул, не сбавляя шага, и подумал о том, что принцип «лучший мой подарочек – это ты!» действует в обе стороны.

для Люцифера

Для Люцифера (она же  Shirogane~. Мой поклон Вам за Ваш чудесный новогодний фик про Эльфа Мороза – он просто великолепен *хотя ваше ОТП – сильнейший мой сквик после Торрена-семе *)
Расскажи, Снегурочка, где была…
Сирин Ро’Шерр сидел за столом в своем рабочем кабинете, распластавшись по столешнице и напоминая задолбанную всем мирозданием и в частности королем Норреном амебку.
- О, явился, - раздался с порога голос Триона. Старший принц прошел в кабинет, закрыв за собой дверь. – Ну и где ты был? Я тебя потерял…
Сирин поднял голову и выдал длинную нецензурную тираду, глубинный смысл которой прошел мимо Триона, но общий концепт которой кронпринц уловил.
- А поконкретней? – уточнил Трион, садясь напротив Советника.
- Твой папаша припахал меня разносить приглашения на новогодний бал членам Совета Высших Домов, - прорычал Ро’Шерр. Трион изогнул бровь.
- Я что-то пропустил? Когда это отец успел разжаловать тебя до мальчика на побегушках?
- Гонцы сбиваются с ног, слуг не хватает. В этом году ведь у нас гостит светло-эльфийское посольство. Твоего братишку Его Величество тоже услал с поручением. Трэш фар’рехт, я думал, я в снеговика превращусь… - он покосился на сушащийся на вешалке плащ. Снегопад на улице был такой, что опасения Сирина относительно превращения в сугроб на ножках казались вполне обоснованными.
Трион расхохотался.
- Скорее не в снеговика, а в Снегурочку! – перегнувшись через стол, он потрепал Советника по волосам. – Снегурочка, а, Снегурочка?
- Прирежу к демоновой бабушке… - по-змеиному зашипел Сирин. Трион, смеясь, поднялся, обогнул стол и встал за спиной Советника, положив руки ему на плечи.
- Все дела на сегодня закончил? – кронпринц начал задумчиво перебирать серебряные волосы Советника.
- Осталось только передать отчеты Норрену, - дернул плечом Ро’Шерр. – Еще к отцу надо заглянуть, хотя с ним-то, видят Демиурги, я меньше всего хочу встречаться… Ты что там делаешь? – подозрительно спросил он, чувствуя, как принц путается в его волосах.
- Косичку тебе плету, - жизнерадостно отозвался Трион. – А что?
Сирин со стоном уткнулся в сложенные на столе руки.
- Ладно, прирежу тебя после праздников…
Кронпринц, мурлыча, закончил возиться с прической Советника и удовлетворенно полюбовался на результат своих трудов. Потом подумал, склонил голову, вздохнул и, выцарапав удивленного, но не сопротивляющегося Сирина из кресла, упал на сиденье сам и усадил Советника к себе на колени.
- Трион, - мрачно произнес Ро’Шерр, - я не в настроении…
- Да и я потерплю до вечера, - рассеянно ответил Трион, торопливо роясь в кармане куртки. – Подожди-ка…
Он выудил что-то из кармана и приколол к воротнику камзола Сирина неболь-шую серебристо-белую снежинку. Завел Советнику прядь за ухо и довольно кивнул.
- Ну настоящая Снегурочка,- умилился Трион, приподнимая Сирину подбородок. Сиреневые глаза Советника нехорошо сузились.
- Прибью…
Трион, засмеявшись, накрыл губы Сирина своими, с удовольствием вдыхая его запах – свежий, холодный, бодрящий аромат снега и льда с едва заметным оттенком сирени. Ро’Шерр жадно ответил на поцелуй, обвивая руками шею принца и прижимаясь к нему всем своим телом – обманчиво хрупким, гибким, изящным…
Ледяной Эльф Сирин Ро’Шерр… Зима – это его время. Холод – это его стихия. Снег – в его дыхании и лед – в его словах, но снег этот становится горячим как пламя, и льдистые искорки в его глазах тают и вытекают из них серебристо мерцающими слезами во время их безумных, долгих, страстных ночей.
Трион нехотя оторвался от его губ, покосился на часы и скривился.
- Трэш, время… Мне пора, - он мягко отстранил от себя Советника и встал. – Нужно еще успеть кучу дел до начала празднеств. Увидимся на балу.
Сирин кивнул и, проводив своего принца взглядом, устало бухнулся в кресло.

Трион, покосившись на окруженного стайкой восхищенных придворных дам Сирина, улыбнулся и приподнял бокал, салютуя Советнику. Ро’Шерр заметил этот жест и, вернув принцу его улыбку, вскинул свой фужер, лукаво блеснув теплыми сиреневыми искорками в глазах. «Пью за тебя», - прочел Трион в его взгляде.
На воротнике парадного камзола Королевского Советника ярко сверкала серебристо-белая снежинка.


С НОВЫМ ГОДОМ, ДОРОГИЕ МОИ ЧИТАТЕЛИ! *расцеловывает всех*

@темы: Дариэль, фанфики, Оллеро, Трион, Торрен, Сирин, от админа

---

[Расинтэль]

Дорогие сообщники! Админ от всей души поздравляет вас с НОВЫМ 2011 ГОДОМ
и дарит вам всем вот этот новогодний стебный фик!)))) Надеюсь, он зарядит вас позитивом) Далее пойдут персональные подарки)

Новый Год по-эльфийско-московски

Когда Лейна внезапно пригласила друзей на празднование Нового Года в свой мир, никто, разумеется, и не думал, чем обернется предполагаемое веселье. Торрен, Дариэль и сама человечка были полны энтузиазма зажечь так, как не зажигали они и в Тирилоне, Трион предчувствовал головную боль похлеще той, что устроил ему братишка своим побегом, Сирин планировал задействовать на полную все свои запасы ехидства, Оллеро прятал подальше от старшего принца все колюще-режущие и не только предметы, а король Норрен заранее запасался успокоительным. Вортон как самый умный и вообще познавший дзен дроу отнесся ко всему философски: «Хуже, чем на Ларелле, не будет». Ну, кто же мог знать, что будет?
Синта с Тиль как единственные нормальные в этой сумасшедшей компании чинно занимались приготовлением праздничного ужина. Молодежь – Тор, Дар и Лейна, - толпилась у елки, отбирая друг у друга игрушки и до хрипоты споря о том, какой шарик или какую шишку на какую ветку лучше повесить. В конце концов Триону, наблюдающему за этим безобразием с безопасного расстояния, захотелось повеситься на этой хвойной фигне самому. Помешало отсутствие веревки и присутствие бдительного Оллеро, а также мысль о том, что черта с два он доставит Советнику такую радость.
Вортон – опять же как самый умный – экспроприировал единственный сущест-вующий в квартире обогреватель и теперь преспокойно распивал чай на балконе, любуясь небом и изредка выдавая какие-то философские изречения на эльфийском. Сирин прикидывался гламурным валенком, невозмутимо стоя в сторонке и отряхивая несуществующие пылинки со своего серебристо-белого парадного камзола.
Молодежь в конце концов подралась за право водрузить на елку главное украшение – звезду. Разнимавший сцепившихся малолеток Трион получил серьезные боевые ранения: царапину во всю щеку от Лейны, укус от своего младшенького и пинок от светлого. Финальный аккорд совершила Синта, проходившая мимо с салатницей и опрокинувшая на старшего принца дроу оливье. Это стало последней каплей, сломавшей бедную перегруженную спину верблюда по имени Трион. Верблюд разозлился и, заявив, что «кина не будет», превратил елку в груду чудесного и бодряще пахнущего хвороста.
После этого Трион и Оллеро, покрывая матом вспыльчивый характер первого, гребаную елку, все праздники вообще и Новый Год в частности, тащились сквозь пургу на елочный базар за новым деревом. А все дело было в Торрене, который жутко расстроился из-за испорченной елочки и со слезами на глазах повис на брате, прося новую. Лейна и Дариэль к принцу подходить опасались, зная, что в таком состоянии Его Высочество зарубит и не посмотрит – дерево или человек ему попалось под меч. После получасового нытья Трион сдался и, цапнув за шкирку попытавшегося, но не успевшего дезертировать Оллеро, выполз из квартиры человечки.
Далее была вторая часть марлезонского балета – а именно, наряжение елки дубль два. Трион от греха подальше заперся на кухне вместе с девушками и помогал им чистить картошку. По его словам, это занятие удивительно хорошо успокаивало. Вортон все еще релаксировал на балконе, а Сирин из своего уголка давал молодежи советы относительно того, как лучше распределить игрушки на дереве. Разъяренного советами белобрысой язвы, обосновывающей свои вяки на том, что «Я же все-таки Советник, так что должен давать советы!», Дариэля оттаскивали от Ро’Шерра три раза, Лейну – пять, Торрена – семнадцать, и то один раз ему удалось добраться до Советника. Смертью храбрых в неравном бою пали одно кресло, три ножки стола, дверца шкафа и пять квадратных метров обоев. Трион на секунду выглянул из кухни и, увидев, что его младшенький пытается придушить ехидно хихикающего Советника, одобрительно кивнул и вернулся к картошке.
Поняв, что прикончить среброволосую гадину ему в этом году не светит, Тор несколько остыл. С новой силой он вспыхнул, когда Сирин начал давать советы по украшению квартиры человечки. Лейне тоже не понравились не слишком-то лестные отзывы Ро’Шерра о дизайне ее жилья, так что Сирину пришлось прятаться от вооруженных швабрами и праздничными огоньками малолеток по всей квартире и просить политического убежища у оккупировавшего балкон Вортона. Политическое убежище было предоставлено ему при условии взятия на себя обязанностей по годовой отчетности королю Норрену о состоянии регулярных войск и сокращения расходов на бытовые нужны в полтора раза ради увеличения затрат на ремонт покоев уважаемого лорда Шаррена, в которых «третий месяц, трэш фар’рехт за ногу всех ваших плотников через шпиль главной башни и еще трижды через каждую боковую, протекает крыша и дует во все щели!». Сирин сразу сказал, что казначей его убьет, но если он откажется, то убьют его прямо сейчас и куда менее гуманным способом – а именно, повесят на елочной гирлянде, - так что условия принял и надежно укрылся за хрупкой, но сильной и надежной спиной лорда Шаррена. Молодежь долго облизывалась на балконную дверь и даже пару раз предпринимала попытки штурма, но после того, как Вортон шуганул обнаглевших детишек боевыми заклинаниями, блокада была снята, и приунывшие войска молодежи отступили к елке.
За час до полуночи наступило небольшое затишье, да и сама встреча Нового Года, как ни странно, произошла без особых эксцессов, если не считать пары конфузов. Открывающий шампанское Трион честно целился пробкой в Сирина, но попал в Дариэля, так что Новый год светлый эльф встретил с головной болью и фингалом под глазом, а Торрен и Лейна – диким хохотом и катанием по полу от смеха. Хихикающий Тор толкнул брата под руку, так что всем удалось насладиться душем из настоящего итальянского шампанского. Сирин под предлогом «попробовать» сунулся было облизывать Торрена, но получил по морде и нехотя отступил, констатировав, что чем пьянее младший принц, тем больше у него шансов задеть Королевского Советника – и нынешний случай уже второе тому подтверждение, «не правда ли, леди Тори?» Торрен тут же поспешил предоставить его теории третье подтверждение, а заодно и четвертое, и пятое, и десятое и, желательно, семьдесят восьмое, но был оттащен Лейной и Дариэлем и отвлечен новой бутылкой шампанского.
После того, как стол фактически полностью опустел (наготовившие на целую роту солдат Синта и Тиль только и могли пораженно пялиться на Торрена и Дариэля, на спор поедающих на скорость салаты), Лейна предложила переодеться Дедом Морозом и Снегуркой и пойти по знакомым. Трион, сообразив, что Дедом Морозом хотят нарядить его, извлек откуда-то упущенные Оллеро из виду клинки и заявил, что живым не дастся. Лейна, даже пьяная, признала, что неживой Дед Мороз – это не айс, а потом подумала и с самым коварным видом предложила Триону на выбор три роли: Деда Мороза, Снегурки и северного оленя. Кронпринц, тоже уже не особо трезвый, прикинул варианты и признал, что Дед Мороз – далеко не самый худший.
Снегуркой нарядили Лейну, а вот самую почетную роль – северного оленя – великодушно взял на себя Сирин, который уже три часа дожидался под омелой Торрена. Младший принц, однако, пристально наблюдал за сидящим под веточкой Советником и избегал подходить к нему ближе, чем на три метра – во избежание.
Хоровод вокруг елочки окончился шумной кучей-малой. На возмущенный вопль Лейны: «Вашу мать, почему так тяжело, кто там сверху?!!» был дан ответ подозрительно знакомым ехидным голосом: «Его старшее Высочество, конечно. Он же всегда СВЕРХУ». Его старшее Высочество любезно осведомилось, не хочет ли некая белобрысая сволочь побыть снизу во всех смыслах этого слова, на что сволочь любезно ответила очередным язвительным комментарием на тему явной неспособности одной августейшей особы находиться в данный момент в более-менее устойчивом вертикальном или горизонтальном положении. После этого все присутствующие смогли наблюдать фееричную картину «Дед Мороз пытается пустить на фарш своего любимого северного оленя». Северный олень в очередной раз укрылся на балконе у наряженного Санта-Клаусом Вортона и лишь невинно лыбился в ответ на угрозы Триона «пообломать ему рога, начистить морду и оторвать хвост».
Дружное пожелание «Елочка, гори!» елочка восприняла буквально – причем явно с легкой руки Торрена, решившего добавить шоу спецэффектов. Заливали пылающее дерево всеми спиртосодержащими веществами, находящимися на столе, пока в конце концов не решили, что «дереву больше не наливать», и не додумались набрать воды из ванной. Лейна порадовалась, что соседи снизу уехали праздновать Новый год к родным в другой город, ибо потоп был локальный, но весьма объемный в вертикальной плоскости.
Торрен снова заныл, требуя елочку, и начал дергать брата. Суровый Дед Мороз ответил, что елочка сама к ним не придет. Лейна справедливо рассудила, что «раз гора не идет к Магомету», то «тогда мы идем к вам!», и потащила народ на улицу.
По пути к центральной площади народ залюбовался фейерверками. Торрен с Дариэлем решили, что они ничуть не хуже, и быстренько сообразили салют из подручных средств и магии. Салют был бы прекрасен – если бы взорвался все-таки в небе, а не на земле. Лейна, меланхолично наблюдая за носящими вокруг огромного костра и вопящими дроу, печально цитировала: «Шумел, горел пожар московский...», а Дед Мороз, он же старший принц королевства дроу Трион д’Орсвит из рода Шаррен, угрюмо сидел в сугробе и мрачно просил у всех мимопроходящих закурить или выпить.
- Трион, ты куришь?! – потрясенно воскликнула Лейна.
- Собираюсь начать, - злорадно отозвался кронпринц. – Ты же сама говорила, что это успокаивает нервы.
Сирин окинул принца сочувствующим взглядом и тайком сунул ему заныканную с праздника бутылку вина, кою Трион выдул в одну харю в течение десяти минут.
При виде костра у Лейны внезапно пробудилась мысль о Масленице, и она предложила прыгать через огонь. Тор и Дариэль с энтузиазмом поддержали ее, но тут Трион потерял терпение, встал из сугроба и, как следствие, все остальные легли.
Вортон в обнимку с Тиль и обогревателем умиленно любовался фейерверками с балкона. Единственная относительно хмельная в этой пьяной в стельку компании Синта, вздыхая, убирала со стола.
Лейна пошла вразнос и воодушевленно предложила пойти колядовать. В тот день был развеян миф о чудеснейших в мире эльфийских голосах и изумительном эльфийском слухе, ибо если поющие Тор и Дариэль и попадали в ноты, то исключительно потому, что ноты сами хотели попасть в них.
Сколько раз, с кем и по какой причине они в эту ночь … подрались (а вы что подумали???), не помнил никто – ни остроухая компания, ни побитые вышеупомянутой компанией москвичи. Кажется, после веселухи на Красной площади они еще пошли на каток, где все подивились ледовому мастерству пресловутого северного оленя и фехтовальному таланту доброго старичка из Великого Устюга. В ту ночь многие люди заново поверили в Деда Мороза, а также в то, что северные олени умеют летать, а елочка – загораться сама по себе.
Как им удалось добраться до квартиры Лейны – все честно не помнили. Мальчики спали вповалку под елкой, и потому Трион был неприятно удивлен, проснувшись днем и обнаружив у себя под боком Дариэля, а на плече Сирина – голову Торрена. Выяснение отношений больше всего напоминало бразильский сериал с запутанной сюжетной линией и традиционно потерявшими память главными героями. Сонные девочки флегматично мыли на кухне посуду, не обращая внимания на возмущенные и яростные вопли из соседней комнаты.
Эльфы вернулись домой только третьего января, когда все более-менее протрезвели, убедились, что разврата в новогоднюю ночь все-таки не было, и привели квартиру Лейны в относительно приличное состояние. Когда гости наконец свалили, Лейна перекрестилась и зареклась впредь звать остроухих на праздники в свой мир. Трион клялся себе в том же, но, увы, он не замечал предовольных рожиц малолеток и еще не знал, что в мире Лейны седьмого января празднуется Рождество, а потом старый новый год, а потом День Защитника Отечества…
А вот Торрен и Дариэль, свистнувшие из квартиры подруги календарь с подробными указаниями праздников, уже с энтузиазмом листали его в предвкушении новых развлечений…

@темы: Лейна, Дариэль, фанфики, Оллеро, Трион, Торрен, Сирин, от админа

---

[бодрая и зая]

с Новым Годом.)
вот.)

@темы: новый год

---

[Расинтэль]

Администрация от всей души поздравляет дорогих сообщников (да, мы такие))) с наступающим Новым Годом!
Вдохновения всем, счастья, удачи, радости, смеха, улыбок и теплоты!)))

@темы: поздравления

---

С Новым годом!

[де Карон]

С Новым годом!
Желаю всем веселья и радости.
Елене Владимировне Петровой вспомнить о незаконченной (минимум трилогии) книге.
Нам всем разннобразных фиков (благо героев и пейрингов много).

Удачи, счастья, лукавства, улыбок, незлых подначек и всего, всего, всего, чего захочется самим!

---

История нравов тёмно- и светлоэльфийских дворов. Часть 10

[erinaco]

Tabula rasa*

Часть 10

— Вортон! Что это значит?! Почему Ли… правитель, ничего мне не объясняя, ссылался на тебя?
Трион был в ярости. Линиэль продержал его в своей комнате три дня — три дня не выпускал его из кровати.
— Ну… а что? Уж досыта?
В глазах Вортон сверкнули весёлые бесенята, и Трион взвыл.
— Что?!
Предок рассмеялся самым беззаботным смехом, но вдруг резко оборвал сам себя.
— Нам есть о чём поговорить, Трион. Присядь-ка…
Тон Вортона был непривычно серьёзен, так что принцу невольно захотелось сесть, вытянуться по струнке и примерно сложить руки на коленях.
Захотелось, но Трион сдержался и мотнул головой, оставшись стоять.
— Трион. Достаточно. Ты слишком увлёкся.
— Что ты хочешь этим сказать? — дроу приподнял бровь, не считая нужным понимать и облегчать предку задачу.
— Довольно бездельничать. Довольно хулиганить. И пора менять свои развратные привычки. Хватит спать со всеми подряд! — объяснил предок на недоуменный взгляд внука. — У меня есть новость, которая налагает на тебя определённые обязательства.
— На меня?!
— Да. Ты только что стал кронпринцем.
Трион испуганно уставился на Вортона.
— Кронпринцем? — непонимающе переспросил он. — То есть? Что это значит?
— Это значит, что у тебя только что родился младший брат. Норрен только что связался со мной. Поздравляю, кронпринц. Теперь это твой титул.
Трион застыл с каменным выражением лица.
— И что? Почему я должен менять свои привычки только потому, что у меня появился младший брат?
— Трио-он, — Вортон недоверчиво протянул его имя, словно не понимая, действительно ли его внук может быть таким глупым или просто старается таковым показаться. — Ты старший брат. Ты кронпринц. Ты будешь примером. Ты!
Трион фыркнул и сложил руки на груди.
— Ты должен, — непререкаемым тоном заявил Вортон. — Это не просьба. У тебя нет выбора.
Лицо принца задеревенело.
— А если я скажу нет?
— Ты перестанешь быть принцем дроу. И тебя, скорее всего, изгонят из Сартара, если я достаточно хорошо знаю Норрена. Торрену не нужен такой пример перед глазами.
— Торрену? Моему младшему брату?
В голосе кронпринца скользнула издёвка.
— Твоему младшему брату, — спокойно подтвердил Вортон.
Трион сжал зубы и отвернулся.
— И что я получу взамен? Если я пообещаю вести себя хорошо, — уточнил он, бросая на предка недовольный взгляд.
— Ты требуешь с меня отступные, Трион? — деланно возмутился предок. — Разве ты не получил ночь с Линиэлем, как ты и хотел?
— Так это ты!..
Вортон усмехнулся краешком рта, так язвительно, что Трион осёкся.
— Полагаю, ты получил даже больше. Ты получил три ночи, разве нет? — казалось, Вортон сейчас подмигнёт ему и рассмеётся.
Принц промолчал, краснея, но взгляд не отвёл.
— Хорошо. И чего ты ещё хочешь?
Вортон вовсе не казался ни удивлённым, ни растерянным, ни тем более разозлённым.
— Вторую ночь.
— Вторую ночь, — задумчиво протянул Вортон. — Вторую. И последнюю? — уточнил он.
— И последнюю, — согласился Трион.
— Хорошо.
— Я хочу получить её в Сартаре.
Вортон на мгновение задумался.
— По рукам. Но после неё ты начинаешь с чистого листа. Ты хорошо меня понял, Трион?
— Да, Вортон. Я понял, — процедил кронпринц сквозь зубы.

…Брат был крошечный; он хватался за палец, корчил уморительные мордашки и смешно дрыгал ножками. А ещё он орал так громко, что Трион не мог уснуть даже в собственной комнате. Пришлось ставить «полог безмолвия» — и вскоре это уже вошло в привычку.
Вортон сразу же по приезде погрузился в государственные дела, окопавшись в кабинете и не выходя оттуда сутками напролёт. Трион не видел его уже почти три недели, а лорд Шаррен всё так же не являлся пред ясны очи внука, дабы выполнить данное ему обещание.
Трион тоже уныло ковырялся в документах государственной важности. Оллеро, посвящённый в суть разговора с Вортоном, благоразумно держался подальше от кронпринца, стараясь лишний раз не напоминать о своём существовании. Да и, кажется, он нашёл себе другую игрушку, но Трион не имел ни малейшего представления, кого именно. (Ходили какие-то совершенно невероятные слухи о Дро’Шанети и Королевском Советнике Ро’Шерре, но кронпринц отвергал их как абсолютно нежизнеспособные. Ледяной Эльф? Ага, как же… Соблазнению Сирин не поддавался. Проверено на собственном горьком опыте… мда.)
Трион всё больше замыкался в себе, стремясь к уединению, начал избегать общества других дроу. Балы и рауты, на которых раньше он чувствовал себя, словно рыба в воде, вдруг потеряли для него свою прелесть.
Слово, данное лорду Шаррену, жгло его раскалённым железом, не давая покоя. Он обещал «исправиться», «измениться», он обещал стать примером для младшего брата…
Значит, пора начинать уже сейчас. Взять хотя бы Советника Ро’Шерра, списать с него хладнокровие, сдержанность, выдержку… только поумерить сарказм, а то эта язва уже достала половину Сартара. Да ещё немного властности не помешает. И когда, наконец, лорд Шаррен придёт…
…Он не видел деда ещё три недели.

Но всё же Вортон не обманул.
— Пришёл расплатиться по долгам? — язвительно ухмыльнулся Трион.
Лорд Шаррен склонил голову, разбрасывая с волос блики пламени из тепло потрескивающего камина.
— Пришёл разобраться с откупными, — в тон ему ответил он.
— Раздевайся! — приказал принц — неожиданно для самого себя, и уж точно неожиданно для Вортона.
Но предок недолго изображал изумление. Он покорно исполнил приказ — ну да, приказ.
Триона пьянила не испытанное доселе чувство власти над партнёром. Пьянило не хуже вина…
Принц плеснул в себе бокал густой алой жидкости из кувшина с изящным длинным горлышком.
— Ложись на кровать.
Следующая мысль — связать Вортона — начала незамедлительно претворятся в жизнь.
«О боги и Демиурги, что я делаю?!» — взмолился где-то внутри крошечный разумный Трион, мгновенно раздавленный новым: властолюбивым, повелительным, не согласным подчиняться, но любящим приказывать.
«Вортон сам виноват; он не должен был ждать так долго… Он не должен был меня менять, это его вина!»
Лорд Шаррен даже не пытался сопротивляться; он заинтригованно ждал, наблюдая за стараниями внука с любопытно-отстранённым выражением на лице.
Трион вдруг разозлился; захотелось стереть это равнодушие с его лица, чтобы он стонал, кричал, бился в экстазе…
Кронпринц затянул последнюю верёвку зубами. Подумать только, а ведь когда-то именно Вортон лично учил его, тогда ещё совсем мальчишку, вязать эти сложные, путанные узлы…
Трион медленно стянул с себя камзол, неотрывно следя за реакцией лорда Шаррена. Он оставался безучасно-ироничным, только по телу пробежала возбуждённая дрожь, да нижняя часть тела начала реагировать вполне предсказуемо.
— Скажи-ка, Вортон, — протянул Трион, так же неторопливо расстёгивая рубашку. — А давно ли ты сам был снизу?
Вортон многозначительно пожал плечами (если учесть, что руки его были связаны над головой, получилось на удивление изящно). Этот жест можно было истрактовать как угодно — от «думай что хочешь» до «о, даже забыл, как давно» или «не твоё дело, щенок»…
Трион рыкнул, обидевшись на собственную фантазию, обозвавшую его «щенком». Он освободился от рубашки и сапог, оставшись стоять посреди комнаты босой, в одних бриджах, плотно обтягивающих точёные мускулы ног, стройные бёдра и упругие ягодицы.
Он специально повертелся перед Вортоном, давая ему лучший обзор. Затем поднял руку и стянул ремешок, перехватывающий волосы. Чёрные пряди небрежно-завораживающе рассыпались по плечам, тяжёлые, ловящие отблески пламени камина.
Глаза Вортона заблестели, и принцу показалось, что он едва удержался, чтобы не облизнуться.
Трион сделал неторопливый шаг к кровати; лично ему уже давно было тесно в штанах, но за эти последние полтора месяца Вортон успел преподать ему ещё один ценный урок: терпение.
Трион склонился над лордом Шарреном, проследив, чтобы его локоны аккуратно коснулись груди любовника. Положил ладонь Вортону на плечо, скользнул по ключицам тонкими длинными пальцами, поднялся вверх по шее…
Вортон запрокинул голову и прикрыл глаза, наслаждаясь лаской.
Трион коснулся нежной кожи под ухом, осторожно помассировал виски, лёгкими касаниями прошёлся по скуле, скользнул к губам.
Лорд Шаррен послушно приоткрыл рот, впуская пальцы Триона внутрь. Чуть прикусил кончики пальцев, позволил им скользнуть глубже, по нёбу, по внутренней стороне зубов, смачивая слюной…
Конечно, у Триона была смазка; но в этой игре, первобытно-неумелой, грубоватой, простой, было какое-то особое очарование… и, кажется, Вортон был с ним полностью согласен.
Он безропотно позволил внуку ввести его пальцы; Трион ласкал грудь и живот своего покорно расслабившегося любовника, рисуя пальцами замысловатые фантастические узоры; когда линия прошла над самым соском, Вортон дёрнулся, как от удара, но с его приоткрытого губ не сорвалось ни звука.
Трион игрался с пальцами, с кожей Шаррена. Для него это было впервые, обычно он сам сдавался «на милость победителя». Иногда даже позволял себя связывать… Но он несколько раз пытался также вести, самостоятельно оседлав любовника. Но Оллеро в постели был слишком агрессивен, чтобы согласиться, чтобы его объезжали, словно дикую лошадь.
Поэтому сейчас Трион наслаждался безграничной властью над связанным, почти полностью обездвиженным Вортоном, трепещущим под его руками.
Трион неожиданно точно определил слабое место лорда Шаррена — и мгновенно воспользовался этим, шаловливо шевельнув пальцами. Вортон выгнулся дугой.
— Здесь, — утвердительно заявил Трион — и тело под ним подтвердило его слова новой волной дрожи.
Трион нагнулся, заглядывая Вортону в затуманенные глаза, и вдруг больно прикусил кожу над левым соском. С губ лорд Шаррена слетел судорожный вздох, и он неожиданно кончил, заливая свой живот и грудь Триона белой вязкой жидкостью.
Трион изумлённо захлопал глазами, а Вортон облизнулся, глядя на внука чуть более осмысленным взглядом.
И вдруг неожиданно хрипло, весело расхохотался.

…Трион лежал на сбитых простынях, пытаясь отдышаться. Дыхание никак не желало восстанавливаться; принц никогда не думал, что быть сверху так утомительно…
А Вортон, не дожидаясь, пока внучёк придёт в себя, лёгкой походкой покинул комнату. Будто не его только что отодрали несколько раз подряд. А Трион ведь не сдерживался…
Кронпринц погрузился в унылые раздумья. Мысли немного туманились, путались, сливаясь в один большой размытый вихрь, искристый и беззвучный — ему та ки не удалось вырвать из лорда Шаррена ни крика, ни даже стона. Потрясающая выдержка…
Память обжигали образы: совсем недавние, ещё такие близкие… Вот он смотрит на распластавшегося под ним, связанного, залитого собственным семенем и ещё равномерно вздрагивающего от возбуждения предка — и не может понять причину его веселья.
— Ах, мой мальчик, — бормочет лорд Шаррен сквозь счастливые слёзы. — Мой милый мальчик… Ты ещё так юн… ну надо же…
И заливается смехом вновь и вновь.
А когда немного успокаивается — приказывает:
— Развяжи-ка меня, Трион.
И принц послушно распутывает лорда Шаррена — потому что вся агрессия, вся властность, весь кураж в нём исчезли, сменившись уже привычным ощущением роли подчиняющегося...
И вот уже Вортон одевается, по-юношески стройный, беловолосый, в свете камина кажущийся ещё миниатюрней, чем обычно…
… и вскоре кронпринц остаётся один.
— Я понял, — шепчет Трион в пустоту комнаты, усмехаясь уголками рта. — Значит, с белого листа?..

*Белый лист (лат.)

@темы: фанфики, Трион, Вортон

---

История нравов тёмно- и светлоэльфийских дворов. Часть 9

[erinaco]

Agnosco veteris vestigia flammae*

Часть 9

— Ты не изменился, — мурлыкнул Линиэль на ухо дроу. — Всё так же пылок, словно тебе всего двести.
Его опрокинули на кровать, не говоря ни слова.
— Ты знаешь, а ведь я никому больше этого не позволяю, — продолжал шептать эльф, охотно раскидываясь под нетерпеливыми пальцами. — Только те…
Он выгнулся, обрывая себя на полуслове, хватая ртом воздух.
— И так… тоже… больше никто… не умеет… ааа!
Последние буквы переросли в протяжный длинный стон, эхом раздавшийся под высокими сводами покоев эльфийского владыки. Линиэль уже чувствовал умелые быстрые пальцы на своей обнажённой коже, уже задыхался от желания, уже не мог дождаться, чтобы почувствовать его в себе.
— Ты так давно не приезжал ко мне… Ты так давно… ох, ну быстрее же… оставь свои игры на потом, трахни меня уже!
Его просьба осталась безответной, только ещё больше горело тело над ним, терзая кожу, кусая губы, дёргая его за волосы — дотягиваясь до всех чувствительных местечек, всех точек, давно узнанных, давно выученных наизусть…
Он уже почти забыл их первый раз. Эльфийский правитель тогда ещё был совсем юн, ещё молоко на губах не обсохло; а ему, его первому — и лучшему — любовнику уже тогда было немало. Он успел много перевидать на своём веку, много пережить, и, конечно же, многих поиметь. Но чем-то ему приглянулся именно Линиэль…
Интересно, чем? Ну да, он всегда был не просто смазливым, его красоту почитали мужественной, строгой, яркой. И да, он был владыкой эльфов уже в столь юном возрасте — неокрепший ум, слабая ещё рука, но уже правитель Веллариэля.
Возможно, этому ублюдку просто нравилось играться с мальчишками. Кажется, и сейчас ещё нравится — тёмноэльфийский наследник тоже успел побывать под его чарами.
И уже тогда Линиэль понимал, что никогда не сможет забыть своего первого любовника-мужчину, первого дроу, которому научился доверять без оглядки. Так же, как понимал и то, что он никогда не сможет остаться с ним в Светлом Лесу…
Дроу наконец решил прервать его размышления, переходя к более активным действиям. В этом был он весь — неторопливый, даже медлительный, он раскачивался тяжело, словно маятник огромных часов. Зато потом, несущийся с огромной скоростью, способен был сжечь сам воздух темпом своей страсти.
Линиэль вновь выгнулся на кровати. По сравнению с ним светлоэльфийский владыка был просто неопытным юнцом — но он ещё помнил, как на этой же кровати вчера извивался Трион, вот точно так же выгибая спину, подставляясь под губы, руки, сгорая от нетерпения…
Пальцы, горячие пальцы внутри. Губы порхали по коже, словно бабочки, неуловимые, стремительные: сгиб локтя, ключица, висок, бедренная косточка, скула… И перед глазами плыли искры, и хотелось вцепиться во что-нибудь зубами, чтобы не заорать.
Кажется, он шептал «быстрее», и слышал в ответ смех; мучительно напрягаясь, Линиэль всей своей волей цеплялся за ускальзывающее сознание. Перед глазами, на периферии зрения, уже сгустилась темнота, и мир сжимался до единственной точки прямо перед носом. Эльф вцепился бы в неё пальцами, если бы мог.
Вместо этого он сжал плечи любовника, пытаясь притянуть его ближе к себе. Попытался застонать — и понял, что не умолкал ни на минуту. Его голос был хриплым, сорванным.
«Это плохо», — промелькнуло в голове, но почему это плохо, эльф вспомнить уже не смог.
Пальцы выскользнули из него, вызвав недовольную судорогу.
— Не спеши, — шёпот отозвался в ухе грохотом бурлящей крови. — Не торопись, мой мальчик…
Горячий член потёрся о его бёдра, и Линиэль мелко, противно задрожал, откидывая голову назад. Он попытался не дать следующему стону вырваться из глотки — и потерпел сокрушительное поражение.
Тело предавало его вновь и вновь, вопя, изгибаясь, содрогаясь в умелых руках. О да, он был единственным, кто знал, где погладить, куда укусить, что нажать, чтобы правитель Веллариэля извивался под ним, раздвигая ноги, как дешёвая шлюха, заходясь дрожью до кончиков пальцев, клацая зубами, грозя откусить себе язык, не способный хоть сколько-нибудь себя контролировать.
Ему хотелось выгнуться, сломаться в спине. Ему не верилось, что такое возможно: удовольствие только нарастало, Линиэлю всё казалось, что сейчас должен быть пик, предел — но предела не было.
Пальцы на ногах судорожно сжались, когда он наконец вошёл в него. Эльф взвизгнул, сознание взорвалось перед глазами яркой вспышкой.
— Демон тебя раздери… дай же мне кончить… отпусти… — умолял он, и любовник вдруг расхохотался, давая Линиэлю волю и трахая его так яростно, словно пытался сломать под ними кровать.
…Линиэль кончил трижды, прежде чем этот ненасытный ублюдок сменил позу. Ему казалось, его выворачивало наизнанку, ему казалось, что он потерял чувствительность — но стоило дроу коснуться его, и вся эта дикая, бешеная гонка начиналась сначала, и снова были стоны, мольбы, даже слёзы…
Его любовник успокоился только, когда за высоким сводчатым окном забрезжил рассвет. Линиэль провалился в короткий сон.
Впрочем, выспаться ему не дали. Короткий стук в дверь оповестил, что пора вставать — государственные дела не могли ждать.
— Какая же ты тварь, — прохрипел Линиэль, пытаясь хотя бы открыть глаза. — У меня сегодня Совет!
— У тебя каждый день Совет, — пренебрежительно рассмеялся дроу. — Отмени его хотя бы на один день. Расслабься и получай удовольствие.
Линиэлю уже удалось сесть.
— Нельзя. Сегодня послы… ай! Ты просто ублюдок, ты знаешь это? Животное, ты мог бы быть и поаккуратнее!
— Не ты ли ночью вопил «Сильнее! Больше!»? — деланно округлил глаза дроу. — Нечего на меня кивать.
— Ты же знаешь, что сводишь меня с ума, — мрачно отозвался Линиэль, пока отказываясь от идеи попытаться встать на ноги. — Ты зверь, когда трахаешься, и нечего корчить такую невинную рожу!
— Насколько я понимаю, Триона ты не щадил? — дроу приподнял бровь.
Линиэль посмотрел на любовника из-под нахмуренных бровей.
— И кто же меня об этом попросил?
— Сдаюсь! — со смехом произнёс дроу, поднимая руки. — Сдаюсь, сдаюсь!
— Зачем тебе это было нужно, а? Он ведь до сих пор в себя не пришёл, ты знаешь об этом? Мне пришлось вызвать целителя…
— Ты просто не помнишь, как сам приходил в себя после первого раза со мной, — отмахнулся дроу.
— После первого настоящего раза, ты хочешь сказать? — усмехнулся владыка Веллариэля. — Ты меня просто загонял…
— Хороший жеребчик, — любовник потрепал его по светлой шевелюре и рассмеялся, уворачиваясь от подушки. — Тебе не нужно знать, что с Трионом, Линиэль, — произнёс он уже другим, серьёзным и загадочно-печальным тоном. — Я разберусь с мальчиком сам.
— Я так ему и сказал, — кивнул Линиэль. — Но ты же понимаешь…
— Понимаю, — тоскливо усмехнулся дроу. — Понимаю.
Линиэль с трудом встал на ноги, покачнулся, удерживая равновесие, подошёл к креслу, на спинке которого висел шёлковый халат. Обернулся, затягивая пояс в узел.
— Вортон… ты же придёшь ко мне опять… сегодня ночью?..

*Узнаю следы прежнего огня (лат.)

@темы: фанфики, Вортон, Линиэль

---

История нравов тёмно- и светлоэльфийских дворов. Часть 8

[erinaco]

Incidit in foveam, quam fecit*

Часть 8

— Демоны тебя побери, уже?! Когда ты только успел?
Трион приподнялся на локте, упираясь свободной рукой Оллеро в грудь. Дро’Шанети с сожалением отодвинулся; а ведь он только успел распластать принца по кровати… теперь придётся всё рассказывать с самого начала.
— Ладно, теперь моя очередь, — кивнул Трион после весьма подробного и красочного пересказа недавних событий, порываясь встать с кровати.
— Эй, ты куда? — оторопело спросил Оллеро, хватая его за грудки, чуть приподнимая над кроватью и встряхивая. — Прямо сейчас?
— Ну да.
Дроу запыхтел.
— Нет уж. Сначала я… помнишь, ты мне обещал, что я получу своё сегодня ночью?
— Ну, во-первых, ещё не ночь, — Трион изогнул бровь. — А во-вторых — тебе что, мало? Своё ты только что получил!
Но Оллеро обидчиво насупился, и принц расхохотался. Его друг всё-таки был таким ребёнком.
Пришлось позволить разложить себя по кровати и показать наглядно всё то, что он делал с Майрэлем. Кстати, Триону понравилось, и он подумал, что надо будет провернуть тот же фокус с Линиэлем, только наоборот. Ну неужели он не сможет совратить? Ведь это намного проще, чем отказаться от соблазнения…

Он обломал зубы достаточно быстро. К владыке было не подступиться: вечно занят, вечно нет, а на совещаниях они никогда не бывали одни.
Прошло уже три дня, а Триону даже ни разу не удалось застать Линиэля одного. Принц начал понемногу раздражаться. После переговоров с тёмноэльфийскими посланниками владыка сразу исчезал по спешным государственным делам, требующим его обязательного присутствия и неотложного внимания.
— Ну, Трион, что, не по зубам тебе оказался владыка Веллариэля? — зубоскалил Оллеро, не упуская ни единого шанса.
Принц только фыркал, так как ответить на шуточки друга всё равно было нечем. А ведь он сам вызвался, сам предложил… Трэш, демоны бы порвали этого владыку с его вечной занятостью!
Время до их отъезда стремительно сокращалось, и так же стремительно Трион терял надежду. Дро’Шанети тоже терял терпение: принц всё чаще терялся где-то в огромном лесном замке, и ему приходилось искать для своей постели другие грелки.
— Слушай, ладно, глупости это всё, — первым сдался Оллеро, обнимая друга за плечи. — Ну ладно тебе, хватит, ты и так сделал всё, что мог. Ну невозможно его соблазнить…
— Да я же ещё, считай, и не пытался! — выкрикнул Трион, сжимая кулаки. — Я его одного застать не могу, не вешаться же ему на шею прямо на глазах у Совета?!
Оллеро внимательно посмотрел на друга и вдруг фыркнул.
— Ты что, правда, что ли? — выговорил он после пяти минут беспрерывного смеха. — Я-то думал, он тебе отказал уже сколько раз, а ты ещё даже и не донёс до него свою мысль?!
Успокаивался он с трудом.
— Чего ты думаешь, просто проберись к нему в комнату ночью — и всего делов!
— Думаешь, я не пытался? — возражал Трион. — В его комнату так просто не войти. Стражи-то там нет, но охранные заклятья… их мне не обойти.
Оллеро на минуту задумался.
— Хорошо, — он хлопнул принца по плечу. — Я обеспечу тебе личную встречу. Твоя задача — соблазнить его с первого раза, больше такой возможности может не представиться.

Дро’Шанети сдержал слово. Уже к вечеру он шепнул Триону, чтобы тот поджидал Линиэля в коридоре рядом с дверью в покои владыки. Принц дрожал от нетерпения; нервы начинали немного сдавать.
Грохот, раздавшийся прямо над головой, и куски потолка, падающие сверху, уверенности ему не добавили, зато прояснили кое-что насчёт планов Оллеро. Значит, если в покои владыки силой проникнуть невозможно, нужно, чтобы туда пригласили…
Трион успел растянуться на полу между красочных обломков как раз вовремя, чтобы открывший дверь своих покоев Линиэль наткнулся взглядом на фигуру дроу, бессознательно раскинувшегося прямо у его ног.
Сквозь полуприкрытые веки Трион наблюдал, как владыка недоумевающее оглядывается, как склоняется над ним, как его длинные светлые волосы закрывают обзор…
— Ваше Высочество, — его голос был полон искреннего беспокойства. — Вы живы?
Трион правдоподобно застонал, чуть шире открывая глаза и бросая на Линиэля жалобный взгляд.
Его ожидания оправдались с лихвой. Линиэль легко подхватил принца на руки и внёс в свои покои, осторожно, словно хрупкое произведение искусства, укладывая его на собственную кровать.
Он предложил вина, и Трион хрипло согласился, со стонами приподнимаясь на локтях.
— Было бы ужасно, если бы Ваше Высочество погибло в Веллариэле, в моём дворце да ещё и прямо у моих покоев, — криво усмехнулся владыка, разливая в два бокала тёмное густое вино. — Ваш батюшка мне бы такого не простил — открытая война была бы неизбежна…
Почему-то Триону почудилась в глазах Линиэля насмешка, исчезнувшая так же быстро, как и появилась. Принц едва не пожал плечами: чудится всякое, будто и правда крепко по голове прилетело.
— Ваше Величество, вы так добры ко мне, я обязательно расскажу отцу о том, как вы меня спасли…
— Ну-ну, — улыбнулся Линиэль, и опять в глазах мелькнул острый бесёнок.
Но Трион уже ничего не замечал. Ему пришло в голову, что он лежит на расстеленной кровати — значит, он вытащил владыку прямо отсюда. Как он успел так быстро одеться? Или он даже спит одетым?..
От мысли, что Линиэль только что встал с того же места, на котором сейчас лежал Трион, возбуждение накрыло его плотной душной волной. «Кто ещё кого тут соблазняет», — мелькнула мысль и ушла, смытая внезапной близостью светлоэльфийского владыки.
Линиэль присел на краешек кровати рядом с бёдрами Триона, опираясь руками по обе стороны от него. Принц слышал, как его сердце зашлось в дикой пляске. Демон раздери, да что происходит? Неужели Линиэль сейчас сам?..
— У Норрена вырос прекрасный сын, — пробормотал сам себе под нос владыка, протягивая руку и касаясь чёрных длинных прядей, покоящихся у Триона на груди. — Жаль, у меня такого нет…
— У вас есть… очаровательный… племянник, — выдавил Трион, с трудом переводя дыхание. Ему очень не хотелось, чтобы Линиэль сейчас отстранялся, ибо тогда глаза его неизбежно наткнутся на бугрящиеся, ставшие резко тесными штаны принца.
Владыка расхохотался, запрокидывая голову назад, и Трион облизнул губы, рассматривая ямку между его ключицами.
Линиэль оборвал смех и завернул падающие на лоб светлые волосы. Жест вышел настолько интимным, что Триону захотелось отвести глаза. Он боялся сделать лишнее движение, даже слишком глубоко вдохнуть боялся, чтобы не рассеивать наваждение.
— Трион, — тихо позвал владыка, и принц содрогнулся; впервые правитель эльфов называл его так, по имени, и звук его голоса ласкал и нежил, будто тёплые солнечные лучи, лёгкие, весенние…
Трион чувствовал, что ещё немного — и он забьётся в экстазе прямо так, без единого прикосновения, без единого поцелуя. Он закрыл глаза, стараясь хоть немного отгородиться от пронзительного взгляда владыки, от вида его прекрасных волос, от всего его образа, словно излучающего свет.
— Трион…
Он открыл глаза, чтобы увидеть, как мелькнули перед его лицом светлые пряди, ясные очи — и вдруг почувствовать на своих губах неутолимую сладость, такую пряную, что хотелось застонать.
И Трион застонал. Он хотел вздёрнуть руки, чтобы обнять Линиэля, притянуть его ближе, глубже, только бы не отпускать от себя это прекрасное видение, эту воплотившуюся мечту. Но руки были словно прикованы к кровати, и только пальцы слепо шарили по шуршащим простыням.
Впрочем, владыка и не собирался уходить. Он отстранился только на мгновение — чтобы скинуть с себя роскошную тунику — и вновь прильнул к губам Триона, погружая его в слепяще-солнечный свет.
Его рот скользил по шее, плечам, груди, спускался вниз к животу и ещё ниже — туда, где судорожно вздрагивали под умелым напором бёдра. Линиэль словно предугадывал каждое желание, но отступал как раз тогда, когда Трион чувствовал приближение облегчения. Он мучил его кожу до красных пятен, он перемежал мягкие, невесомые ласки с негрубыми, но уверенными и почти болезненными растираниями.
Трион выгибался навстречу ускользающим, мерцающим на границе сознания губам. Его руки наконец проснулись, взметнувшись вверх, спутывая тёмные и светлые локоны, обвиваясь вокруг спины своего — чего уж там! — любовника, и тогда вдруг принц почувствовал стальные тиски пальцев на своих запястьях, и его руки завели высоко за голову…
У Триона перед глазами плавали смазанные, мягкие линии, словно владыка перетекал из одного положения в другое, так естественно, как вода — ни одного жёсткого движения, ни одного резкого жеста. Он почти проваливался в беспамятство — и его вырывал на поверхность всплеск наслаждения на бёдрах, на груди, на шее, и ещё почему-то на локтях под коленями. Всего несколько хаотичных, разбросанных по всему телу прикосновений заставляли его кричать, срываясь на хриплые мольбы.
Раньше Трион испытывал подобные ощущения только однажды, с Вортоном. Но если тогда страсть было тёмная, густая и дурманящая, словно кровь, то сейчас она заливала всего его нестерпимо ярким светом, от которого невозможно было скрыться, который видел всё, освещая каждую частичку души, от которого невозможно было спрятать никаких секретов.
Трион привык, что секс — это удовлетворение потребности, такой же, как необходимость в пище и сне. Сейчас это было больше, чем получение удовольствия; сейчас это было волшебство, словно погружаешься в тёплую магию весь, без остатка, и растворяешься в ней.
Боль, ранее неотъемлемая часть секса, сейчас просто не существовала. Трион ещё понимал, что Линиэль вначале умело его растянул, затем неспешно, наслаждаясь каждым мгновением, вошёл в него — до самого конца, без остановок, но так медленно, что, казалось, он почти не двигался…
Он не толкался в него, а изгибался сам, в его исполнении это выглядело, словно причудливый танец; мышцы под кожей перекатывались, и по ним красиво катились прозрачные капли пота. Постоянно меняющийся ритм, то быстрый то медленный, сводил с ума, заставляя задыхаться, кричать, визжать, выть, дёргаться в его крепких пальцах. Триону казалось, он сходит с ума, и весь мир сжимается до одной точки, до тонких острых линий, и это ощущение неприятно скребло по нервам, в то же время доставляя какое-то совершенно нереальное, фееричное наслаждение…
Линиэль в последний раз изящно выгнулся, потягиваясь в спине, словно огромная хищная кошка — и Трион соскользнул в блаженное чёрное забытье.

Он проснулся в объятиях владыки; за окном было темно, и он не сразу смог сообразить, почему.
— Как долго я спал?
— О, целый день, мой милый принц, — Линиэль ласково усмехнулся, и в его глазах мелькнуло хищное выражение.
Трион задохнулся, когда владыка погрузил свои губы в его рот — мягко-настойчиво и горячо. Похоже, он намеревался повторить вчерашнюю ночь…
«Боги и Демиурги, я этого не переживу!» — всплыла в голове нечёткая мысль, мгновенно подхватываемая водоворотом желания.
Владыка отстранился на мгновение, давая ему вдохнуть немного воздуха.
— Мой маленький принц попался в собственную ловушку, — прошептал Линиэль, кротко усмехаясь, отбрасывая чёрные локоны с его лба, и добавил в ответ на непонимающий взгляд, — Не волнуйся, малыш, твой уважаемый предок тебе всё объяснит…
И вновь коснулся его губ, дожидаясь, пока Трион забьётся в его руках.

*Не рой другому яму — сам в нее попадешь (досл. попал в ту же самую яму, которую вырыл другому) (лат.)

@темы: фанфики, Оллеро, Трион, Линиэль

---

История нравов тёмно- и светлоэльфийских дворов. Часть 7

[erinaco]

Audaces fortuna juvat*

Часть 7

— Вы с ума сошли.
Снежный Лорд хлестнул его взглядом, в котором смешались изумление, презрение и восторг наглостью дроу, осмелившегося едва ли не первой же фразой просить королевского племянника отдаться ему. И это на глазах у придворных, да ещё и примерно в таких же выражениях!
Он развернулся, гордо вскинув острый подбородок, и Оллеро воспользовался этим, чтобы опять скользнуть глазами по линии позвоночника, по поджарым ягодицам, стройным бёдрам. Необыкновенно возбуждающая комбинация…
И Майрэль послушно развернулся, чувствуя торчащий в спине тяжёлый, горячий взгляд.
— Прекратите. Что вы себе позволяете? — яростно прошипел он, делая шаг к Дро’Шанети — не подходя близко, а только чтобы дроу смог расслышать. — Вы не у себя в Сартаре, где одним взглядом можете получить кого угодно! Здесь, в Веллариэле, мы чтим эльфийские традиции…
Оллеро сам сделал шаг навстречу — единственный разделяющий их шаг. Теперь они стояли почти вплотную, и дроу, почти на голову выше, видел, как под его дыханием шевелятся снежно-белые волосы.
Майрэль попытался отшатнуться — но так и застыл, с одной рукой дроу у себя на плече, а второй между бедёр. Его медленно заливала не краска, а бешеная бледность, что в сочетании с его и без того белой кожей выглядело почти пугающе.
Но Оллеро уже чувствовал под пальцами то, что не смогли бы скрыть узкие штаны Снежного Лорда. Теперь он не мог отвернуться от дроу, служившему ему щитом от чужих глаз, а от гнева не мог выговорить ни слова.
По губам Дро’Шанети скользнула ухмылка. Он не собирался долго церемониться с эльфом, даже если этот эльф был племянником самого владыки. Да хоть сыном Демиурга, ему-то что — он хотел увидеть, как Трион будет выполнять свою часть сделки, хотел увидеть, как он соблазнит куда более недоступную мишень…
Оллеро обвил талию эльфа, выводя его из зала. Конечно, их исчезновение заметили. Конечно, об этом станет известно Линиэлю. Конечно…
Интересно, а что он подумает?

Майрэль ещё пытался отбиваться, когда дроу втолкнул его в первую попавшуюся пустую комнату. Ему не совсем повезло — это был, по всей видимости, чей-то кабинет, по крайней мере, из горизонтальных поверхностей присутствовали только широкий стол, заваленный бумагами, пара стульев с высокими спинками и, собственно, пол.
Но Оллеро не стал церемониться и просто прижал эльфа к стенке.
Эльф царапался.
— Все светлые эльфы — просто ханжи и снобы! — Оллеро скучно сморщился, сдирая с королевского племянника камзол. — Ты же не серьёзно сопротивляешься, так не дёргался бы вообще…
Майрэль ядовито зашипел, выпутываясь из рук дроу, однако вместо этого только облегчил последнему процесс стягивания с себя уже рубашки.
— О, а это у нас что? — Оллеро присвистнул, с изумлённым восхищением проводя пальцем по тонким линиям на груди эльфа, казавшимся ещё белее, чем его кожа. — Так мы любим жёсткий секс?..
В мгновение ока Майрэль был скручен за запястья собственным поясом и раздет догола. Дро’Шанети с любопытством изучал не успевшие зажить шрамы.
— И кто же так тебя любит? — он сидел на корточках перед Снежным Лордом, безуспешно пытающимся сдвинуть ноги и прикрыть своё возбуждение. — Я его знаю?
Майрэль вспыхнул, грозно хмурясь, что послужило красноречивым подтверждением. Оллеро принялся медленно перечислять знакомых ему светлых эльфов.
Оказалось, таких было немало, и Дро’Шанети уже начинала надоедать эта забава, когда голову вдруг посетила совсем уж абсурдная мысль:
— А может, это сам владыка Линиэль развлекался?..
Снежный Лорд яростно сжал зубы, а Оллеро задорно рассмеялся.
— Да неужто, быть того не может! — хохотал он, размазывая по лицу счастливые слёзы. — Расскажу Триону — ни за что не поверит!..
— Нет… — Майрэль побледнел. — Нет, не надо! Ты хотел… ты хотел меня, так бери, чего ты ждёшь! Только не говори…
Оллеро хмыкнул.
— Ну уж нет, красавчик, так просто ты теперь не отделаешься, — он быстро расшнуровал штаны и, схватив эльфа за белые кудри, бросил на колени перед собой. — Давай-ка, открой ротик…
Снежный Лорд вздрогнул, но безропотно принял в рот пульсирующий, налитый кровью член. Оллеро прикрыл глаза, отдаваясь ощущению губ на нежной бархатистой коже, губ умелых, давно не девственно-невинных.
Он усмехнулся с закрытыми глазами, крепче запутывая пальцы в белоснежной шевелюре, глубже всаживаясь в податливый рот. Пожалуй, этим он и удовлетворился бы, если бы не его договор с Трионом…
— Хватит. Ложись, — приказал он, за волосы оттаскивая от себя эльфа.
Майрэль послушно улёгся на пол, покрытый роскошным толстым ковром цвета палых листьев, и раскинул ноги в стороны. Дро’Шанети прищурился: такое эротичное зрелище… Он опять был возбуждён до предела, будто и не знал только что нежных эльфийских губ.
Над ним опять владела его звериная сущность, быстрая, сильная, дикая; он вогнал себя в худое тело резким толчком, срывая у эльфа с губ тихий стон боли. Трэш, он совсем забыл его подготовить, так соблазнительно выглядел Майрэль с покорно разведёнными ногами, кроткий и безмолвный. А ведь такая язва, казалось бы…
Снежный Лорд только тяжело дышал, кусая губы. Оллеро видел, что и ему нравится — по тому, как эльф выгибался, как подавал бёдра навстречу, подхватывая взбесившийся ритм, как вздрагивал всем телом, и по тому, как кончил раньше самого Дро’Шанети. Но больше ни звука не сорвалось с его губ, ни стона, ни даже полузадушенного вздоха. Крепкий орешек попался. Ну или между Линиэлем, не таким уж безгрешным, как казалось на первый взгляд, и его племянником происходило что-то гораздо важнее банального секса.
Оллеро в последний раз толкнулся в уже влажные бёдра и съехал со скользкого, исполосованного белыми шрамами живота. Наскоро приведя себя в порядок, он выскользнул из комнаты, оставив Майрэля лежать на полу, связанного и со сбитым дыханием, только бросив напоследок: «Квиты». Ничего, выкрутится как-нибудь…
Ну всё, теперь очередь принца выполнять свою часть уговора.

*Смелым судьба помогает (лат.)

@темы: фанфики, Оллеро, Майрэль

---

История нравов тёмно- и светлоэльфийских дворов. Часть 6

[erinaco]

Legati missi errant ad pacem petendam*

Часть 6

Отношения с Оллеро были лёгкими, ненавязчиво-поверхностными. Мало что изменилось с тех пор, как они были только друзьями — теперь они просто ещё и спали вместе. Однако это не накладывало ни на одного из них никаких обязательств: Трион не чувствовал ревности, видя рядом с Дро’Шанети молодых стройных эльфов, да и к тому же, ни один из них не гнушался и довольно тесного женского общества. Другое дело, что они с периодичностью два-три раза в неделю оказывались в одной кровати.
Триону нравилось быть с Оллеро. В постели он становился яростно-диким, бешеным, секс превращался в состязание, в борьбу, в вечные догонялки со зверем, в игру, когда Трион пытался ускользнуть от загоняющего его охотника, а Дро’Шанети — настигнуть такую близкую, такую желанную жертву.

Они сидели в сёдлах перед въездом в светлоэльфийскую столицу; гарр’краши под ними нервно всхрапывали.
В начале пути Трион заметно нервничал: впервые отец поручил ему такую ответственную миссию, быть посланником у самого владыки Веллариэля!
На первом же привале Оллеро пришлось порядочно повалять его в высокой траве, чтобы он хоть на минуту забыл о своей «миссии» — принц-то уже возомнил себя миротворцем! Ему так и казалось: приедет в Веллариэль, щёлкнет пальцами и сразу все проблемы эльфов и дроу растают в чистом лесном воздухе.
Как бы не так. Вортон, за каким-то демоном увязавшийся следом за ними (он сам говорил — в качестве советника посланника… у Оллеро при этом нервно вздрагивали ноздри), поучал внучка, стараясь вбить в его голову простейшее правило: молчать, пока не спросят, да и когда спросят, говорить поменьше. И желательно не выбалтывать секретные сведения!
Трион дулся на деда и молчал. Зато наедине с Дро’Шанети высказывал все свои претензии вслух и громко, чем изрядно мешал планам своего друга и любовника, неизменно убивая романтический настрой.
И всё же, к приезду в светлоэльфийскую столицу Вортону каким-то чудом удалось не только вбить внучку в голову, чтобы он поменьше говорил и побольше слушал, но и помириться с ним, вновь занимая место непреложного авторитета.

— Какой красавец! — восхищенно прошептал Трион.
На балу в честь «дорогих тёмноэльфийских гостей, прибывших из далёкого Сартара для установления мирных отношений между двумя родственными расами», а в миру просто посланников было, как обычно много народу, много эльфийского эля (лучшего, королевского, выгодно отличавшегося от того, что Триону доводилось пробовать раньше) и много симпатичных мордашек, на которые не стыдно было положить глаза.
— А спорим, я его отымею, — весело подмигнул Оллеро, меряя глазами узкие бёдра, обтянутые светлыми бриджами.
— Думаешь, он тебе даст?
Трион сомневался. Казалось, что круче будет только отыметь Сирина Ро’Шерра да самого владыку Линиэля — за исключением этих двоих, Майрэль Снежный Лорд, племянник короля, казался наиболее неприступным из всех, кого знал Трион.
— Даст, даст, — уверенно потряс головой Оллеро. — На что спорим?
— А чего тебе хочется? — с игривой улыбкой спросил Трион, незаметно скользнув рукой по филейной части любовника.
— Того, что мне хочется, я и так сегодня получу, — в голосе Дро’Шанети прозвучало открытое приглашение.
— Ладно. Тогда сделка, — Трион наклонил голову. — Если ты соблазнишь Снежного Лорда, я соблазню… — он выдержал эффектную паузу и закончил, — владыку Линиэля.
Оллеро замер с открытым ртом, полагая, что друг шутит.
Трион весело расхохотался. Он не шутил.

*Были отправлены послы для заключения мира (лат.)

@темы: фанфики, Оллеро, Трион

---

История нравов тёмно- и светлоэльфийских дворов. Часть 5

[erinaco]

СВЕТЛОЭЛЬФИЙСКИЙ ЦИКЛ

O tempora! O mores!*

Mea maxima culpa**

Часть 5

Светлоэльфийский двор был в ужасе от нового — очередного — покушения на короля Веллариэля. Светлоэльфийский двор болтал, что в заговоре замешан Майрэль, племянник Линиэля, Снежный Лорд. Светлоэльфийский двор считал, что он хочет захватить трон.
«И ничего-то они не знают, эти придворные», — размышлял Снежный Лорд, крепче вцепляясь в толстые цепи над головой.
Сидеть было неудобно и холодно, от влажного пола по всему телу распространялась дикая сырость. Штаны уже были мокрыми…
Хотя они были мокрыми не только от сырой влаги подземелий. И дрожал Майрэль не только от холода и усталости. Он был явно возбуждён.
Его дядя король стоял неподалёку, с задумчивым видом перебирая пальцами плётки. Скованный эльф голодными глазами следил за движениями его пальцев — и стоило ему представить, что эти пальцы могут вот так же проехаться по его, Майрэля, коже…
Он издал сдавленный стон. В штанах сразу стало невероятно тесно, он дёрнулся, обдирая кожу запястий о металл зачарованных оков.
Линиэль вскинул голову. На его губах была улыбка.
О, демоны, как он любил его улыбку! Такая невинная, чистая — и одновременно такая непристойно-возбуждающая, дразнящая, призывная…
Майрэль облизнулся, представляя, как эти губы разойдутся под настойчивым натиском его рта, как пропустят внутрь его язык, проедутся по зубам… когда-нибудь, обязательно!
А сейчас Линиэль улыбался, потряхивая многохвостой плетью. Снежный Лорд задрожал. Он так хотел быть сейчас распластанным по огромной королевской кровати, привязанным к резным столбикам, и чтобы Линиэль возвышался над ним с этой плёткой и вот так же усмехался обещанием скорого мучительного наслаждения…
Первый удар пришёлся поперёк груди, сразу и на лоскутки распарывая тонкую шёлковую рубаху. На коже медленно вспухли красные полосы. Следующий взмах плетью просвистел в воздухе и обрушился на живот. Теперь дорогая ткань висела на плечах жалкими обрывками, а весь перед жгло словно раскалённым железом.
Майрэль стиснул зубы. Ну что ж, он и вправду ведь виноват…
Удар! На груди первыми бусинами выступила кровь. Ещё удар, ещё, по рукам, по лицу, по согнутым в коленях ногам, превращая остальную одежду в лохмотья. В стороны полетела кровь и ошмётки кожи, Снежный Лорд корчился под ударами, извиваясь, глотая жгучие слёзы.
Король остановил плеть, переводя дух. Он немного взмок — пленник же перед ним покрылся кровью от кончиков острых ушей до аккуратных маленьких пальцев на ногах.
Линиэль сделал шаг вперёд, пнул почти теряющего сознание эльфа острым носком сапога.
— Говори!
Майрэль промолчал, а вместо этого чуть развёл ноги, позволяя королю видеть свою эрекцию. Несмотря на боль, он всё ещё был возбуждён… Нет, не так! Он был возбуждён ещё больше, и теперь внизу живота всё пылало не хуже, чем на изодранной в лоскутки коже.
— Говори, демоны тебя возьми, ты знаешь, что я хочу услышать!
Снежный Лорд хрипло рассмеялся:
— Я добровольно отдамся всем демонам преисподней, но потом я хочу, чтобы меня взял ты…
Свист плети забил последние слова Майрэлю в глотку, и он глухо застонал, резко выгибаясь. Затылок больно ударился о каменную стену, перед глазами вспыхнули звёзды.
— Говори!
Эльф сглотнул.
— Я хочу, чтобы ты привязал меня к кровати в своей королевской опочивальне. Хочу, чтобы твои пальцы были у меня в заднице. А потом хочу, чтобы ты отодрал меня, как дешёвую человеческую шлюху…
Король гневно закричал, замахиваясь для новой порции ударов. Пленник сжался под свистящим градом — и обмяк, проваливаясь в тяжёлое забытье.
Линиэль опустил плеть, тяжело дыша.
— Щенок!
Король с омерзением бросил плеть на пол. Стянул с плеч длинный тяжёлый плащ, подошёл к бесчувственному пленнику и бережно укутал его.
Плащ мгновенно пропитался кровью.
— Стража! Приведите здесь всё в порядок. Этого… наверх. Заковать и запереть.
Он вышел из камеры, хмуря тонкие брови. Демонов идиот! Неужели так сложно? Он ведь просто просит признать свою вину!

*О времена! О нравы! (лат.) — Цицерон
**Моя величайшая вина (лат.)

@темы: фанфики, Майрэль, Линиэль

---

История нравов тёмно- и светлоэльфийских дворов. Часть 4

[erinaco]

Álter égo*

Часть 4

— Оллеро, эй, не сходи с ума…
Добрый, мягкий, податливый Оллеро навис над ним с абсолютно угрожающим видом. В глазах сверкало такое яростное желание, что Трион начинал бояться за свою шкуру.
А ведь он считал, что Оллеро должен быть в постели мягким и нежным… Где же он так крупно просчитался?!
Тем временем Дро’Шанети скручивал его руки его же рубашкой. Как ему удалось сделать это так быстро — Трион даже не успел уследить. И когда он успел оказаться абсолютно обнажённым, не заметил тоже, только сразу, без перехода, почувствовал его пальцы в себе, нагло, быстро растягивающие его, готовящие к такому же нахальному проникновению.
Трион задрожал, выгибаясь дугой. Было больно — и было безумно приятно, потому что Оллеро знал, что и как нужно делать. Принц понятия не имел, где его друг этому научился, однако новичком он явно не был, и это приятно щекотало нервы вдобавок к ну очень приятным ощущения глубоко внутри.
Оллеро выдернул пальцы вместе со стоном Триона. Быстрым резким движением подхватил его под колени, закидывая их себе на плечи — и впервые прижался губами к губам принца.
Трион застонал ему в губы — поцелуй был таким же жёстким, неуютным и возбуждающим, как и всё поведение Оллеро с того самого момента, как они переступили порог опочивальни принца. Когда схватил его на руки, без церемоний перебросив через плечо. Когда, не говоря ни слова, сбросил его поперёк кровати. Когда разодрал на нём рубашку…
И когда вошёл, глубоко, сильно, без лишних нежностей, перемешивая боль и сладостную дрожь, и умопомрачительное, дикое наслаждение.
Трион едва дышал в такт толчкам, судорожно всхлипывая в крошечных перерывах, запрокидывая голову назад, в подушки. Он мял пальцами плечи Оллеро, а тот вминал его в постель резким, грубым, пронизывающим насквозь ритмом.
Трион не мог бы точно сказать, кто кончил первым — как и не мог сосчитать, сколько раз повторялось это безумие. Кажется, они не выходили из спальни полдня и целую ночь…
Потом Оллеро стоял на коленях у его кровати, держа его за руку, и горячо просил прощения. Принцу даже показалось, что в его глазах стоят слёзы — он отогнал эту мысль. Слёзы? Да этот зверь издевался над ним почти сутки, не давая ни минуты покоя! Он был груб с наследным принцем тёмноэльфийского престола!..
— Трион, прости, я не знаю, что на меня находит… В меня словно демон каждый раз вселяется, я не способен себя контролировать, я превращаюсь в дикое животное… Прости меня, прости!
Трион прислушался к своим ощущениям. Ну да, ломило спину. И вся нижняя часть тела болела так, словно по ней хорошенько потоптались орки. Но зато голова была лёгкая.ю и он помнил тот жар, который вчера с такой лёгкостью зажигался от каждого прикосновения, от каждого грубого рывка…
— Ты должен был предупредить, — нехотя выговорил он, не вырывая, впрочем, своей руки из изящных рук Оллеро.
Надо же, никогда раньше не замечал, что у него такие красивые руки, с сильными длинными пальцами, словно выточенными из мрамора…
— В следующий раз будешь аккуратнее, понял?
Оллеро вскинул на него глаза. Теперь в них совершенно отчётливо стояли слёзы.
— В с… след-дующий р… раз? — заикаясь, повторил он.
— Ну да, — Трион раздражённо выдернул руку. — Или ты собираешься теперь меня бросить? Поимел — и всё?
Он отвернулся от друга, явственно всхлипывающего за его спиной.
Нельзя сказать, чтобы ему вчерашняя ночь не понравилась… Может быть, если привыкнуть?..
— Ну ладно, иди сюда, — Трион, не глядя, похлопал по одеялу за своей спиной. — Только сегодня меня не трогай. У меня ещё всё болит.
Оллеро ещё раз всхлипнул и улёгся рядом. Такой горячий.
Трион потянулся за его рукой, перекинул через свою талию и уставился на длинные пальцы.
— Оллеро… у тебя что, раздвоение личности?

*Другое я (лат.)

@темы: фанфики, Оллеро, Трион

---

История нравов тёмно- и светлоэльфийских дворов. Часть 3

[erinaco]

Et tu, Brute?*

Часть 3

Он грустил о Вортоне целых два месяца. Плохо ел, ещё хуже спал — ему то и дело снились горячий рот, умелые пальцы, шуршание простыней…
Он просыпался в мокрой кровати.
Но грустить вечно было бессмысленно, и Трион решил просто подобрать себе нового любовника. Ему хотелось развлечь себя, а потому он наконец удосужился оглянуться вокруг. И то, что он увидел, его удивило.
Он ловил на себе взгляды. Откровенно недвусмысленные, возбуждённые, будоражащие, похотливые, иногда — удивлённо-восхищённые и призывные. Их было много каждый день, и принц растерянно озирался: есть ли кто-нибудь ещё позади него? Кто-нибудь, кому могут быть предназначены эти взгляды.
Но они предназначались ему. Трион сначала удивлялся; затем удивляться перестал, и начал перебирать варианты. Красавцев при дворе было хоть отбавляй — стройные, высокие, сильные… в основном белокурые, всех оттенков золота и серебра.
Но Трион медлил с выбором. И в то же время ловил всё больше призывных взглядов. Но всё же он был удивлён, когда поймал на себе влажно поблёскивающие глаза своего лучшего друга.
— Ты хоть понимаешь, как ты красив? — наклоняясь, прошептал ему Оллеро Дро’Шанети в ответ на удивлённо изогнутую бровь.
Они сидели на Малом Совете; король что-то вещал о мелких стычках со светлыми, и его, как обычно, слушал только Сирин Ро’Шерр.
Трион невольно дёрнулся, чувствуя на своём колене руку друга, и залился краской.
— Ты в своём уме? — скороговоркой выпалил он, пока рука Оллеро блуждала по его бёдрам.
— И не подумаю, — выдохнул Оллеро в ответ, мягко сжимая пальцы на весьма недвусмысленных выпуклостях в штанах принца.
— Прекрати немедленно! — Трион тихо застонал; его глаза уже заволакивало знакомым туманом. — Если отец… да ну прекрати же!..
На самом деле ему очень хотелось, чтобы Оллеро продолжал. Тело выло от восторга, требуя продолжения, и принц уже чувствовал, как внизу живота разгорается пожар, и ему становится всё равно, где именно они находятся.
— Оллеро, — почти прорыдал Трион, невероятной силой воли возвращая себя в действительность. — Ну я тебя прошу. Давай хоть не здесь…
Принц уже не надеялся на успех уговоров, но вдруг почувствовал, что пальцы между его бёдер исчезли.
Дроу разочарованно моргнул; пелена перед глазами рассеивалась. Он уставился на беззаботно ухмыляющегося друга.
— Ты сказал: не здесь. Я запомню. Я подожду, — многообещающе прошептал он и уставился на короля внимательными честными глазами.
Трион вспыхнул до кончиков ушей. Это что же, значит, на этом всё не закончится? Или это значит, что он только что нашёл себе любовника?..

*И ты, Брут? (лат.)

@темы: фанфики, Оллеро, Трион

---

История нравов тёмно- и светлоэльфийских дворов. Часть 2

[erinaco]

O sancta simplicitas!*

Часть 2

После первого раза с Сирином Трион больше не хотел даже задумываться о любовных утехах с мужчинами. Не то, чтобы ему не понравилось: вспоминая ту ночь, он заливался краской и жаром, даже почти желая повторить. Однако его гордость, это проклятое наследие Д’Орсвитов, нещадно трепыхалась, заставляя вспоминать о том, что он — принц и когда-нибудь станет королём. Он не мог позволить кому бы то ни было быть над ним, быть сверху…
Он ошибался. Было как минимум два дроу в Сартаре, кому он мог позволить оседлать собственную гордость без особых угрызений совести. Однако в отношении их обоих он ни разу не думал в романтическом плане, так как первым из них был его собственный отец, а вторым — Вортон, лорд Шаррен.
И здесь он ошибался снова, поскольку вряд ли был в Сартаре ещё хоть один дроу, настолько искусный в деле любви, как его уважаемый предок.
Делом времени оказалось, что Вортон сам найдёт повод преподать урок своему внучку. Слухи о наследном принце и Королевском Советнике к тому времени уже успели немного поутихнуть, а Трион — заметно расслабиться в чужом присутствии.
И лорд Шаррен как-то поймал его одного в его кабинете, за кипой каких-то государственно важных бумаг, которые нужно было разобрать «непременно сегодня». Вначале внучёк пытался сопротивляться, но Вортону непросто было отказать.
…Вначале он учил его просто целоваться — Трион и этого-то не умел. Опытный Вортон оставлял на губах внучка липкие влажные поцелуи, от которых принц едва на стенку не лез. Как-то он попытался подтолкнуть предка к дальнейшим действиям, за что получил весьма болезненный укус и заявление, что «будет только один раз».
С тех пор Трион не торопился. Он учился терпеливо ждать. Учился доводить партнёра до полубезумного состояния, используя только губы и кончики пальцев — как-то ему даже удалось вырвать у Вортона полузадушенный стон, и он гордился этим почти две недели. Всё остальное время Вортон молчал, только иногда даря на ухо внуку ценные указания.
Трион едва заметил, как поцелуи успели спуститься ниже, на шею, на грудь, на живот. За окном начиналась осень, и сквозняки гуляли по влажным дорожкам, леденя обнажённую кожу. Но Трион не чувствовал холода; его начало бросать в жар от одной только мысли о следующем уроке.
Затем он начал обнаруживать себя раздетым в самых разных местах: у себя в кабинете, у отца в кабинете (пришлось спешно выдумывать оправдание, когда король вошёл и углядел на своём столе одевающегося сына), в коридоре, а один раз даже в парадном зале прямо перед приёмом каких-то послов… Триону тогда едва удалось сбежать, мелькнув голой спиной перед разгневанным отцом, но больше никому на глаза не попавшись.
Трион ничего не понимал — помнил только, что перед глазами его темнело, стоило Вортону его коснуться. Что становилось жарко, и он словно проваливался в какой-то полубред, что нёс какую-то полнейшую чушь, что пытался кусаться, царапаться, даже применять силу… а потом, когда приходил в себя, долго извинялся, мечтая о новом уроке.
И он не заставлял себя ждать. И снова было
А после горячих ладоней и мягких губ приходило истощение, усталое желание, которое молодому, горячему принцу приходилось удовлетворять самостоятельно.
Лорд Шаррен всё ещё ждал.

Долгожданный «один раз» наступил спустя почти три месяца, когда Трион уже начинал потихоньку сходить с ума, видя в коридорах призрак своего предка, целующегося с ним самим. Но Вортон не спешил даже сейчас. Он медленно, красиво обставил их свидание — камин, огромная кровать, вино, фрукты…
На последнее Трион не обратил никакого внимания, сразу накинувшись на Вортона, едва успев переступить порог комнаты. Кажется, он едва успел набросить «полог безмолвия»…
Трион уже знал прикосновения Вортона, его ладони, пальцы, губы на своей коже — но сегодня он дрожал, словно эти руки его касались впервые. Он знал, что сегодня будет их первая — и последняя — ночь, после которой не придётся прогонять своё жгучее желание.
Он сквозь туман видел, как на потолке вьются узорные тени, отбрасываемые костром, и чувствовал, как пляшут губы Вортона по его бёдрам. Скользнувший по животу влажный мягкий язык заставил его выгнуться, замотать головой по подушкам, прикусить пальцы, чтобы не визжать…
За продолжением приходилось гнаться, умолять о нём, потому что наслаждение превращалось почти в пытку, и временами боль вызывала судорожные спазмы. Нет, это была не та боль, какая бывает в первый раз — лорд Шаррен хорошо его подготовил. Он использовал три месяца с умом, научив Триона расслабляться, растягиваться — и получать от этого мучительное удовольствие.
Боль была другого рода — нетерпеливая, ноющая внизу живота, требующая выхода и разрядки. Когда Вортон наконец овладел им, первое, что пришло принцу в голову было — ну наконец-то!
Затем исчезло всё; перед глазами стояла тёмная пелена, и он не мог пошевелиться, он едва мог дышать. Дальше вспоминалась только глубокая чёрная бездна и падение — головокружительное, мучительно-прекрасное, и хотелось кричать «Ещё! Ещё! Ещё!!»

Утро забрезжило под ресницами намного раньше, чем хотелось Триону. Он распахнул глаза.
Вортон стоял у кровати, уже полностью одетый.
— …Почему ты уходишь?
Трион задал вопрос, приподнявшись на локте, с трудом сгибаясь в ноющей пояснице.
— Мой мальчик, этого более чем достаточно. Зачем затягивать то, что обязательно закончится? — Вортон мягко улыбался, собирая с плеч длинные белые волосы, заплетая их в небрежную косу. — Я научил тебя получать и дарить удовольствие…
— Но я не хочу, чтобы всё так заканчивалось! — выкрикнул Трион, садясь в постели.
Лорд Шаррен рассмеялся.
— Святая простота, тебя так просто свести с ума! Мой мальчик… ты ещё так юн. Ты не должен спешить. В твоей жизни ещё будет много сердечных привязанностей. Я хочу, чтобы ты запомнил сегодняшнюю ночь. Себя — и меня, какими мы были в ней. И ни в коем случае не сожалел. Может быть… потом…
Он коснулся лба внука губами — и по телу Триона побежала отчаянная дрожь. Он и вправду ещё не был готов к настоящим эмоциям, и хорошо понимал это сам. И теперь, перечёркнутое Вортоном, чувство опустошённости уходило, оставляя только сладкое предвкушение. Когда-то он будет, их второй раз. Обязательно будет!

*Святая простота! (лат.)

@темы: фанфики, Трион, Вортон

---

История нравов тёмно- и светлоэльфийских дворов. Часть 1

[erinaco]

Наконец-то я сподобилась что-то выложить в сообщество. Это мой личный авторский бред стёб. Издеваюсь над бедными героями Петровой. Ну, в основном попадает Триону ^____^". По сути - просто набор драбблов... осторожно, читайте рейтинг, жанры и предупреждения!
Милости прошу, не проходите мимо, без комментариев не отпускаю)))

Название: История нравов тёмноэльфийского и светлоэльфийского дворов
Автор: erinaco
Фэндом: Лейна
Персонажи: Трион, Сирин, Вортон, Оллеро, Линиэль, Майрэль, Торрен, Дариэль, Лейна, Кэртен
Рейтинг: NC-17 (местами доходит до NC-21)
Предупреждения: OOC, Инцест, BDSM, Насилие, Изнасилование, ОМП, Смена пола (gender switch)
Жанры: Слэш (яой), Юмор, Фэнтези, Стёб, местами Ангст, PWP, Романтика
Размер: Миди, 51 страница
Кол-во частей: 21
Статус: завершён
Описание: Цикл драбблов, которые, надеюсь, связаны между собой, об отношениях королевских семей тёмного и светлого эльфийских дворов, а также их приближённых
Публикация на других ресурсах: Сначала сказать мне, получить разрешение, а потом хоть трава не расти)))
Примечания автора: Все жанры и предупреждения, которых вы ещё не увидели, распиханы по разным драбблам. Так что ищите, коли вам это интересно...

ТЁМНОЭЛЬФИЙСКИЙ ЦИКЛ

Juventus ventus*

Нравы тёмноэльфийского двора, конечно, отличались от нравов Веллариэля, но всё же не настолько, чтобы в Сартаре почиталось мужеложество. Впрочем, этот факт вовсе не означал благоразумие и добронравие дроу — он только отмечал, что об этом не принято говорить вслух.

In vino veritas**

1 часть

За окном стоял дикий холод, мелкие белые крупинки остервенело били в стекло, а внутри, в камине пылал яркий уютный огонь. Пьянка, очевидно, подходила к концу: из пирующих в более-менее твёрдом рассудке (ну или хотя бы в сознании) оставались только Его Высочество принц тёмноэльфийской короны Трион Д’Орсвит да Королевский Советник Сирин Ро’Шерр. Впрочем, и на них уже явственно виднелись нещадные следы приличного количества выпитого.
— П-понимаешь, твоё высочество, — невежливо заикался Советник, обнимая принца дроу за плечи, — ведь так всегда! Вот все считают меня хлад-днокровной сволочью, и никт-то не знает меня, наст-т… тоящего…
— Ум, — Трион был вовсе не против такой фамильярности Советника и даже потрепал оного по щеке самым ласковым жестом, на какой сейчас вообще был способен. — Я не счит-таю…
Вообще-то в повседневной жизни он считал. Сирин действительно был бессердечной змеёй. Но он был змеёй умной, и его приходилось остерегаться, так как он имел обыкновение просчитывать свои и чужие поступки на несколько шагов вперёд и неизменно оказываться на гребне волны в любой ситуации.
Но вот конкретно в данный момент Триону, не отводя глаз следящему за губами Советника, безумно хотелось узнать, какой у них вкус.
Он поёрзал на месте, пододвигаясь поближе.
— Знаешь, как обид… ик… но. Обидно, — продолжал вещать Сирин, делая в воздухе широкий жест пустым бокалом. — Ага, обидно, что… ммпф…
Трион, не собираясь дожидаться окончания тирады Советника, молча накрыл его губы своими. В общем, ничего удивительного: вкус губ у Сирина был такой же, как и у него самого — вкус отменного, крепчайшего тёмноэльфийского вина. Правда, где-то там, далеко, в отголоске, оставленном после поцелуя, чудился странный ледяной привкус. Когда-то в детстве, так давно, словно в прошлой жизни, принцу довелось в самый мороз лизнуть сосульку. Примерно такое же ощущение он испытывал и сейчас, вплоть до того, что оторваться ото рта Советника оказалось делом решительно невозможным. Он словно прикипел к нему языком, только теперь чувствуя, как лёд Сирина плавится, размягчается и превращается в жидкое пламя, выносящее из головы все мысли, кроме одной.
— Ещё…
Принц даже не понял, кто из них двоих это сказал, и не понял, когда его успела накрыть оглушающая горячая волна.
Он очнулся верхом на Сирине, лихорадочно сдирающем с него штаны. Вся остальная их одежда лежала под ними и вокруг в творческом беспорядке, а по обнажённой груди Сирина прыгали отсветы каминного пламени. На ощупь он был абсолютно таким же обжигающим — принцу показалось, что он касается открытого огня, и он успел недоуменно подумать, куда подевалось ледяное самообладание Советника?
Остальные мысли были смыты волнами неистового, острого желания. Дальше Трион помнил себя какими-то толчками: сверху, снизу, на коленях, почему-то в кресле, на столе среди опрокинутых бокалов и кубков, в луже вина, потом опять на полу…
…Утро объявило о себе раскалывающейся головой и предчувствием того, что ему совсем не понравится то, что он сейчас вспомнит. Пока ещё с закрытыми глазами, принц тёмноэльфийского престола старался оттянуть момент истины, но он уже почти вспомнил, извивающееся воспоминание уже почти полностью развернулось перед его мысленным взором.
Через живот была перекинута тонкая бледная рука. Трион нехотя проследил глазами, как она превращается в плечо, перетекает в грудь…
Советник шумно вздохнул и тоже открыл глаза.
— Твоё высочество, хватит на меня пялиться. Дай поспать, ты меня вчера заездил.
Он перевернулся набок и совершенно невозмутимо засопел. Трион недоверчиво округлил глаза.
В каком смысле заездил?
Принц шевельнулся — и тут же пожалел, что вообще проснулся. Тело тяжело ныло, как после бешеных скачек. Хотя, собственно, почему как?..
Трион медленно согнулся, садясь посреди разгромленной комнаты. Они с Советником были одни.
Трэш фар’рэхт, похоже, по Сартару вскоре загуляют весьма интимные подробности личной жизни принца Триона и Королевского Советника…

*Молодость ветрена (лат.)
**Истина в вине (лат.)

@темы: Лейна, Дариэль, фанфики, Оллеро, Трион, Майрэль, Вортон, Кэртен, Линиэль, Торрен, Сирин